Сибирские огни, 1924, № 3

(кивок в мою сторону). У него усы только отростают, он только не- давно узнал, что из себя представляют социал-демократы, а уже на- чинает их поучать, да еще таким возмутительнейшим тоном. Я пред- лагаю вынести протест, что к нам присылают с мнением центра таких еще не оперившихся мартовских социалистов. Это—неуважение на- шей организации—кипел старик Манюшко Меньшевика Спекгорского, в прошлом, до ссылки, артиллерий- ского капитана, привела в ярость моя информация о положении на фронте. Но говорило в нем, главным образом, уязвленное самолю бие старого кадрового офицера. — Что касается соображений товарища Парфенова относительно самовольного бегства из окоп солдат, это—сплошной абсурд. Больше того, это—обычный прием ловкого большевистского демагога. Но то- варищ Парфенов, как очень (подчеркнуто „очень") молодой еще человек, пользуется им весьма неуклюже. Возможно, что и он научится, данные у него, несомненно, к этому есть. Пока-что все же это его утверждение—надуманная, а может быть даже подсказанная, неле- пица. Я знаю наших солдат: они слишком дисциплинированы для того, чтобы самовольно оставлять свою часть. Конечно, если этой частью командует юнец-прапорщик, тогда такие случаи вполне воз- можны, но, насколько мне известно, наша армия еще настолько не разложилась ..—говорил он, нарочито игнорируя меня и подчеркнуто обращаясь к собранию. После меня досталось и местным большевикам. В каких только грехах и заблуждениях их не обвиняли. Председательствовавший на собрании В. И. Шемелев, несмотря на исключительную любовь свою к внутрипартийным свободам, все-же несколько раз вынужден был призывать к порядку. Я разволновался настолько, что стал называть некоторых говорящих „гражданами", а доведенный до белого кале- ния В. С. Манюшко демонстративно заявил, что таким, как я, он „не подает руки". Впоследствии, впрочем, мы примирились. Резолюций предложено было две. Одна —Присягиным, другая— Николаевым. За вторую голосовало подавляющее большинство, несмотря на то, что первую поддерживал я в своем заключительном слове и она выражала квинт-эссенцию моего доклада. В принятой резолюции констатировалось, что стране угрожает опасность анархии и гражданской войны и все активные силы рос- сийской демократии призывались сплотиться для оказания всяческой поддержки Временному правительству. Когда собрание шумной волной расходилось во-свояси, я сказал В. И. Шемелеву: „Трудную миссию взяли вы ьа себя, Владимир Ива- нович—об'единять необ'единимое. Мне кажется, что, при настоящих условиях, это—безнадежнейшее дело! Пустая трата энергии?!." — Это вы нас так раз'единили. Вообще же народ у нас миролю- бивый и смирный. Вон посмотрите, уже составилась компания в пре- феранс— улыбаясь в свое пенснэ ответил мне Шемелев, показывая наклонением головы в сторону меньшевика ft. Ершова и большевика Цаплина, которые действительно приятельски о чем-то сговаривались. Но он ошибался. В преферанс шли играть меньшевики и эсеры и надо отдать справедливость,—они частенько поигрывали, а боль- шевики—Цаплин, Присягин и другие,—с этого вечера зачастили ходить к рабочим в бараки и к солдатам в казармы Результаты не застави- ли себя долго ждать. Но о них потом.