Сибирские огни, 1924, № 1

Микешин 'растерянно разводил руками. — Оно всего-то сразу не уцепишь.. Да и склад-то не на горе, а в низине. Могло и не попасть! Типунов махнул рукой. — Что теперь рассуждать. Все мы еще растяпы. Ничего, наука!... Только вот, как справимся? Патронов мало. Все равно выдюжить на- до. Не сдадим город. На пожарище со всех концов города сбежались люди. Но обоз- ленные солдаты их отгоняли прикладами. Пулеметчики после пожара совсем облютели. Катошихину кто-то сообщил, что Типунов на разоружении его настаивает. Он взревел. — Яга, стервец! Подкапывается... Ладно, он не бывал в нашей солдатской шкуре... Грабят, грабят... Какой грабеж? Жизнью не жа- леют ребята. Я им и . попользоваться нельзя? Шалишь, буржуйский укрыватель! Видал, в больницу подранков навезли? Не жалеет солдат- скую кровь. Я с им поговорю! Он у меня узнает: „Разоружить". Куп- иов-то застаивает поди не даром. Пощупать надо, чем заплатили. Нахапал, дак чего на других не кивать? И в тот же день пошел на квартиру к Типуновым. Маруся томи- лась одна около ребенка. Как в заточении, в своей комнат^. Унылая занавеска дождя закрывала даже улицу. Дробный не громкий стук дождевых капель в стекла раздражал ее страшно. . — Хоть бы одна живая душа заглянула!... Мучитель ты мой, Янлрей, свет Степанович, уснул бы, а? Яндрюшка! Дурачек ты мой! Несмышленыш... Спал бы, а? Я-бы хоть к соседям сходила, про отца поспрошапа? Усни, а? Яндрейко таращил молочно-синие глаза и мгновеньями совсем некстати ясно улыбался. И каждая его улыбка отсвет бросала на Ма- русино лицо. Но на сердце у нее не светло было. — Хоть бы кто-нибудь пришел! Как у них там? Хоть-бы к теле- фону позвали! Оттого без испуга радостно голову подняла, когда без преду- преждающего стука распахнулась дверь. Катошихин отбросил с дороги помешавший ему стул и сердито рявкнул: — Я где-же Типунов, товарищ дорогой? Спрятался что-ль где? Маруся испугалась, но голосом спокойным ответила: — В штабе. Притворите дверь, из коридора дует. Да говорите потише... — То-то больно нежные! Ду-ует! Гляди, кабы совсем с кишками не выдуло. Нет его в штабе. Нашкодил, да прячется! — Я вам говорю, не орите. Ребенка испугаете. Что он нашкодил? — Я вон погляжу, до всего дознаюсь. Яйда, укладай дите да поварчиовайся. Самолично обыск у вас произведу. Тяжелым шагом подошел к рабочему Степанову столу. Смахнул} со стола книги и газеты. Выдвинул ящики. Маруся старалась не слышать, как сильно бьется сердце, и не вы дать этого. Знала по воспоминанию об отце, что разбушевавшегося мужика только бесстрашье и хладнокровье иногда обуздать могут. Испуг и слабость только распаляют. Вскипевшая злость смелости прибавила: — Чего это вы швыряетесь-то? Скажите прямо, что вам надо? 3 + Сибирские Огни 1.