Сибирские огни, 1924, № 1

Александр потемнел. — Это, вероятно, сплетни. Ты уж очень легковерна. Надо разу- знать хорошенько и прэсить произвести расследование. Доктор растер-лся совсем. Руки тряслись. Выспрашивал жадно. Но радости не п р о б и л. Утром Елена и Александр поехали на стан- цию. Прощаясь с ними, старик Литовцев разрыдался. — Не увижу больше .. Чувствую. Потом метнулся от тележки в дом. Быстро вернулся с одеялом. — Ноги, ноги закройте. Уж свежо становится. Трясущимися руками заправлял одеяло. Хотел продлить расста- ванье. Александру стало тяжело. Поцеловал и осторожно отстранил старика. — Пора, папа... Ну, трогай. На повороте оглянулся. В сердце надолго вошел сгорбленный, жалкий, в старом домашнем пиджачишке. Ветер развевал седые волосы. На под'еме задурила лошадь. Испугалась конных, спускавшихся с гор. Кучер слетел с козел. Александр хотел соскочить, но запутал- ся в возжах. Крикнул конным: — Товарищи, помогите! Двое под'ехали, остановили лошадь под уздцы. Конный постарше угрюмо сказал: — Нету теперь товарищей. Были, да сплыли. Мы не товарищи, а станичники. Езжай, да этим словом больше не ругайся, а то всыпют. И от'ехали. Александр сердито кинул Елене. — Ну, не плачь. Ведь ничего не случилось. А вы как? Не ушиб- лись? Кучер отряхнулся и отозвался. — Нет, ничего. Хорошо слетел, без костоломки. Когда под'езжали к станции, Александр передохнул и сказал: — Власть в руках комитета членов учредительного собрания. Это главное. VHI. Еще три раза били в набат. Сзывали этим древним кличем го- рожан на большевистский митинг. Маруся возмущалась. — Ну, зачем, зачем это? Город деревянный, все думаешь, по- жар. Серьце прямо вот выскочить хочет... Это издевательство какое- то над населением. Ну, к чему вы за колокола уцепились? Степан подсмеивался. — А ты подтянись! Нервы у тебя больно барские. Тонкие! Вон слободские не пугаются. Прут гурьбой на площадь и над вами, пуг- ливыми, смеются. Но один раз раздраженно бросил. — Отстань со своим нытьем! Попробуй, уговори Катошихина, если он пристрастился к этому набату. — Да что у вас не найдется острастки для Катошихина, что-ли? Приструньте его! — Приструнь, попробуй! Уходя, сердито хлопнул дверью. За больное зацепила Маруся. Катошихин суматоху и разлад вносил. А подходило время, когда надо