Сибирские огни, 1924, № 1

— Добро от всех от их наперечет, а обицы не сосчитать! Пра- вильно! Доставить его суда. Пошли, Филипп, десятского. Хром эй сапожник опять к столу взвился. — Привыкли под сапожки ихние глядеть, как важезато высту- пают. Будет! Нам бояться нечего! А обид, правильно, всех не пере- считать, а счет начать можно. Дали свободу... Дык давай свободу! Он под железными крышами проклажается, а я под дырьем соло- менным! Почитай, что под вольным небом. На скамьях и подоконниках загудели. — Переселяли нас... Загнали суды! Сколь народу от голодной болезни полегло! — А нашинских поселили в Сибире, в лесах. Гнус заел! Где это видано, чтоб людей гнусу на скормление? А? Гулом пересчет обид. — Землю мою ни борона, ни какая машина не возьмет. Камень, как есть один камень. Гольный. — У Матвея Кожемякина в работниках жилу надорвал. А те- перь никто и не берет в работники. Куды моим детям, а? — А это как? В пастухах вот, и пастуху самый гнилой хлеб со- брали. Пастуху-у!.. В дождь, во всякое ненастье за ихней скотиной, а они гнилой, никудышный хлеб!... Гул все сильней и грозней. Глухое ворчанье, звериное. Филипп шум перекричал. — Смутьянов уберем,.надпомним, что мы не безголосные. Айда, Васька, вали за докторовым сыном! Суда волоки! Не пойдет, подмогу тебе пришлем. Да айда ты, Федор, с ним! А нам, товарищи, вот што... Которые нашинские успокоились, кус урвали. Рады: земля, земля! Все одно,, с той земли ничо не собрать, пока документу нет... — Эй, мужики! Старики! Товарищи! Расталкивая народ у дверей, ворвался пропыленный, без шапки рябой парень. — Казаки в Чувашкине.. Суда раз'езд едет!.. В бабьей толпе визг. У мужиков в классе стон. Все с мест по- вскакали, задвигались. Тяжелый топот мужичьих ног, женский крик всполошили деревню. Выбежали из домов. Петровна в докторов дом вести принесла: Оренбург казаками занят. На железной дороге казачья охрана. В волостном селе, в двенадцати верстах от Алексеезки, расквартирован казачий полк. И сюда идут... Александр ходил по комнате бледный, будто оглушенный. Вечером приехал в село казачий раз'езд. Прямо к Филиппу. Вид- но, указали. Забрали, увезли. Говорили, на станцию к коменданту. Литовцев с'ездил в волость. Вернулся радостно взбудораженный, — Власть в руках Комитета учредительного собрания. Рассказывал: — В Караваевском целый полк. На улицах костры, как в празд- ник. Пропустили спокойно. Показал удостоверение, что из земской управы. Разговаривал с офицером, интеллигентный человек. У них ло- зунг—защита народовластья. Жители спокойны... казаки за все пла- тят, даром не забирают. Правда, пока талонами. У Елены вырвалось. — А тут плохо. Филиппову мать отхлестали нагайкой.