Сибирские огни, 1924, № 1

Елизавета Полонская—вся лирична. Но лирика эта ищет новых путей—не интимных, блоковских, затаенных, но раскрытых, сорвавших маски до седьмой кожи, не „звуков сладких и молитв", но „словес из пакли": „Не стало нежности живой И слезы навсегда иссякли. Теперь одно: кричи и вой! Пылайте, словеса из пакли, Пока не покосится рот, И кожа на губах не треснет, И кровь соленая пойцет, Мешаясь с безобразной песней". 1 ) Значительность поэтического творчества Николая Тихонова и Елизаветы Полонской не только в их высоких формальных достиже- ниях, в ковкой стали тихоновского стиха и в огненном переплазе Генриха Гейне и Блока —в стихах Полонечой, но и в том, что они— самые четкие и едва ли не самые современные из наших поэтов. В них осадились наши боли и дерзания, наша суровая поэма и чугун- ная исповедь. И так же глубоко, как в современности, спрятались под маску их жестокого эпоса и жестокой лирики затаенная неудовлетворенность. Ибо он чует незавершенность нашего духовного и революцион ного п/ти, поскольку „Есть еще чердяки и подвалы И богатые особняки! ' Еще черного хлеба мало! Еще много белой муки"... 3 ) 9. Маски и позы. (Илья Груздев—и по поводу Ильи. Груздева). Собсгвенно говоря, Илья Груздев—лишь способный ученик та- лантливого „формалиста" Виктора Шкловского (кстати—одного из „духовных отцов" серапионовых братьев), и свой разговор о Груз- деве пришлось бы либо переадресовать Виктору Шкловскому, либо ограничить несколькими фразами. Но Груздев является носителем идеологического знамени и щита ордена „серапионов", чем то вроде настоятеля или режиссера серапи- онова театра. И именно потому, что Груздев и Шкловский (как и все форма- листы) пытаются создать диктаторскую режиссуру от литературы, ве- дающую технический монтаж, декорации, световые эффекты всех ин- сценировок серапионова театра и, по моему глубокому убеждению, убивающую творческую непосредственность писателя не меньше, чем современные театральные режисеры убивают личность актера,—да, именно потому, что здесь—серьезная угроза превращения живого творчества в мертвое мастерство, в сплошную брюсовщину, именно поэтому о Груздеве—речь особая. Если для Шкловского „содержание (душа сюда же) литератур- ного произведения равно сумме его стилистических приемов" 3 ), то *) .Под каменным дождем", 40. 2 ) .Под каменным дождем", 27—24. :J ) В. Шкловский „Розанов" Изд. „Опояз". 192! г., Птгр., стр. 56, см стр. 8.