Сибирские огни, 1924, № 1

Ожила в суетливом испуге улица. Мать не сдвин Громче набата, в сердечной тоскливой тревоге, властш там, за дверью, дочь. Никуда от этой двери. VI. Типуновы переехали на новую квартиру. Верхний этаж доТ^иупц» Терехина. Исполком хозяина с домочадцами в нижний этаж спустил. В комнатушку при кухне. ft остальной весь дом, самый большой в городе, семейным главарям большевистским под квартиры. Маруся новоселью не радовалась. Посуровевшими серыми гла- зами долго смотрела в окно. Дом высился над широкой площадью и над кривым рядом низкорослых деревянных домишек. Оттого из окна видны ясно река, мост, лесок и поле. На веселую сторону новое Ти- пуновское жилье. Солнечная щедрость в нем целый день ощутима. Для новорожденного Дндрейки хорошо. И две комнаты. Степану ма- лыш не так мешать будет. Это Маруся понимала. Цеплялась за преж- нюю сыроватую комнату только из суеверья. Так Степан об'яснял. Сон глупый приснился, а она: предчувствие. Рассказывала мужу. — Будто мы на новой квартире... Большая, светлая, убрано все хорошо! Я хожу по комнатам и радуюсь... И везде зеркала, зеркала! Себх в них разглядываю. Красивая, будто, нарядная. Хожу да ра- дуюсь! ft в комнатах—никого! Тишина т акая .. Я думаю, а где-же Степа? Где детенок? Ведь, помню, во сне, что вы оба у меня есть... ft в доме никого! Поглядела в окно, а кругом все пусто. Одно серое, утоптанное скотом ли, либо людьми, ну только все почти бестравное утоптанное поле. И ни домика, ни кустика, ниче-его. Так мне страшно стало! Пустырь такой, и один наш дом на нем...- Я—звать, никто не -отзывается. Меня страхом пробрало до сердца!... Я как закричу-у!.. И -проснулась... Когда привел ее Типунов в новую квартиру посмотреть, она взглянула в окно. Лицо у ней посерело. — Давай на прежней останемся! — Что ты, одурела, Маруська? Каксе же сравнение? — Тут из окон уж очень... далеко видно. И заплакала. — Степа-а... Давай там останемся! Я боюсь... Хотел прикрикнуть, но сдержался. Нервы у ней слабы стали, еще после родов. Трудные были. Только сказал вразумительно. — Не капризничай. Нервы у тебя... Полечиться надо. И сама немножко сдерживай себя. Подтянись! Доктора на другой день пригласил. Тот успокоительную миксту- ру прописал, ft Типунов настоял на переезде. Конечно, сердце—вещун! И новоселье тревожное вышло. В первый же день, как переехали, Лндрейку чуть не испортила. Швырнула сразмаху на кровать. Он долго визгливо и жалостно выкрикивал. Может быть еще и отзовется в нем этот испуг! Степан виноват. Не догадался предупредить. Ведь болтается на стене в коридоре эта беспокойная телефонная трубка. Позвонил бы... Тогда бы не ошеломил чуть не до беспамятства другой тревожный звон. В полдень соборный колокол набат забил. Дуня из кухни прибежала. Сибирские Огни Л* 1.