Сибирские огни, 1924, № 1

Я сознавал большую опасность, оставаясь во Владивостоке; здесь протиз меня, как и против всякого общественно-политического деятеля, конечно, были многие, в том числе и личные счеты. Это меня не смущало, я действовал, как умел и как мне казалось наиболее целе- сообразным в данных условиях. И тогда, как' и теперь, я был готов к ответу за свою работу. Обстановка, создающаяся на западе Европы, допускающая возмож- ность всяких осложнений, включительно до вооруженных выступлений извне против России, еще больше укрепляла сознание, что в могущей возникнуть борьбе мое место только здесь—среди своего народа. Я готовился к работам по использованию своих накопленных мате- риалов. Предположения мои, однако, не осуществились. 5 ноября 1922 г. я был арестован, и материалы мои стали материалами моего дела*). _ В. Болдырев. *) 22 июня 1923 г. В. Г. Болдырев из Новониколаевского местзака обратился во В11ИК с таким заяв ением: „Отойдя в середине июня 1922 г. от всякой политической и общественной работы и откинув мысль об эмиграции заграницу, я. после занятия города Влади- востока войсками Красной Р\рмии в конце олтября 1922 г., как бывший профессор и член конференции военной академии, готовился к от'езду в Москву вместе с наличным, бывшим во Владивостоке, составом профессуры и имуществом академии. От'езд этот должен был быть выполнен в срочном порядке, согласно телеграммы Неркома по военным д=лам т. Троцкого. Тем не менее поездка не осуществилась. 6 ноября, по распоряжению меоного Г. П У, я был арестован". Изложив затем более или менее подробно свою военную и политическую деятельность за все время революции и гражданской войны в России, Сибири и на Дальнем Востоке, В. Болдырев закончил свое заявление так. „Внимательный анализ пережитых пяти лет революции привел меня к убе- ждению: 1. Что за весь этот период только Советская Власть оказалась способной к организационной работе и государственному строительству среди хаоса и анархии, созданных разорительной Европейской, а затем внутренней гражданской войнами, и в то же время оказалась властью твердой и устойчивой, опирающейся на рабоче- крестьянское большинство страны; 2. Что всякая борьба против Советской Власти является безусловно вредной, ведущей лишь к новым испытаниям, дальнейшему экономическому разорению, возможному вмешательству иностранцев и потерь всех революционных достижений трудового населения; 3. Что всякое вооруженное посягновение извне на Советскую Власть, пред- ставляющую современную Россию и выражающую интересы рабочих и крестьян, является посягновением на права и достояние граждан Республики, почему защиту Сов. России считаю своей обязаннооью. В связи с изложенным, не считая себя врагом Сов. России и желая принять посильное участие в новом ее строительстве, я ходатайствую (в порядке приме- нения амнистии,) о прекращении моего дела и об освобождении меня из заклю- чения. Если-бы представилось возможным, я был-бы рад вновь посвятить себя моей прежней профессорской деятельности". Одновременно с этим заявлением В. Болдырев обратился к Наркому по военным делам: „22 июня с. г. мною возбуждено ходатайство пред ВЦИК о прекращении моего дела и об освобождении меня из заключения после ареста в г. Владивостоке Ъ ноября 1922 г.; вместе с тем мною заявлено желание, если в том встретится потребность, предоставить мне, в случае моего освобождения, возможность при- ложить свои силы к строительству Сов. России. Будучи до империалистической войны в составе профессоров военной ака- демии (ген. штаба), ходатайствую о предоставлении мне возможности вновь по- святить себя прежней профессорской деятельности". ВЦИК ходатайство Болдырева удовлетворил. В порядке амнистии Болдырев был освобожден из заключения, и дело о нем прекращено.