Сибирские огни, 1924, № 1

ставители общественности и Земства и где разрешались важнейшие экономические вопросы края. Это высокое учреждение не помешало впрочем Розанову довольно ловко ликвидировать огромные запасы хлопка и чрезвычайно свое- сбразно, не обижая себя, распорядиться вырученными за хлопок миллионами. Эта „хлопковая панама" наделала потом не мало шуму, впрочем совершенно безвредного для успевшего выехать за границу генерала. По тому тону и развязности, с которой действовали во Владивостоке представители Семенова, было видно, что они хотели в действительности укрепить здесь власть атамана. Розанов пружинил и вел „политику". Он признал Семенова правителем, но в то же время всеми способами медлил с поездкой в Читу, куда его вызывал Семе- нов, и начал подсчитывать свои силы. Ликвидация восстания Гайды и полный достоинства ответ союз- никам за их попытки вмешательства в наши дела и разоружения на- ших войск несомненно подняли было престиж Розанова, даже в кру- гах весьма сдержанно к нему относившихся. У него были еще верные ему части: юнкера военного училища (инструкторская школа) и гар- демарины, остальные войска пока внешне подчинялись. Но начавшаяся борьба на два фронта: с нарастанием Семенов- ского влияния, с одной стороны, и с усиливающимся нажимсм левых группировок, захвативших в сферу своего влияния не только парти- зан, но и некоторые войсковые части—с другой, делала положение Розанова весьма тяжелым. Методы его управления в достаточной сте- пени измотали население, сторонников оставалось все меньше и мень- ше. Напрасно Розанов стремился уклоном в сторону крайней реакции хотя бы несколько упрочить свое положение. Напрасно он заявлял, что открыто становится на ее правом фланге - положение не улучшилось. Чувствовалось уже новое веяние, союзники искали „демократическое правительство", местные большевистские группировчи в свою очередь готовили подход к установлению „власти советов". Целый ряд провокационных заметок в местной прессе касался и меня: то говорилось о каких то лестных препложениях, делаемых мне со стороны Читы, то о моем намерении создать свое правитель- ство при содействии некоторых союзных держав. В ряде открытых писем в редакцию я категорически отверг эти досужие басни, а в отношении содействия союзников определенно высказался, что „вели- кое дело спасения родины прежде всего есть наше собственное дело". Тем не менее, я вскоре был арестован вновь назначенным ко- мендантом крепости Владивостока, сторонником Семенова, ген. Ве- риго. Этим арестом будто бы хотели спасти меня от покушения юн- керов, недовольных моим знакомством с некоторыми представителями местного земства. Арест, впрочем, оказался непродолжительным, вече- ром того же дня я был освобожден. События между тем наростали Местное земство все чаще и чаще стало получать постановления войсковых чаете й и партизан- ских отрядов с заявлениями, что „только власть правительства Област- ной Земской Управы является их властью" *). На сторону Земства ре- *) Утверждение Болдырева, что подобные заявления делали и партизанские отряды, не соответствует действительности. Эти отряды, которыми руководили коммунисты, боролись за Советскую Власть. Это видно, между прочим и из даль- нейшего изложения событий. На эти отряды именно и опиралось Дальбюро.