Сибирские огни, 1924, № 1

1920 г. Высадка во Владивостоке. Последние дни правления Розанова. Мой арест. Переворот 31 января. Правительство Приморской Областной Земской Управы. .Розовый" коммунизм. Высадка во Владивостоке казалась не безопасной—правивший там Розанов был ставленником враждебного мне колчаковского пра- вительства, правда, доживавшего последние дни и на ДВ; кроме того, я не просил разрешения на в'езд в Россию, а только телеграфно сообщил о таковом. На берегу у пристани я заметил с парохода вооруженную команду. Встреча или арест?—невольно мелькнуло в сознании. По счастью, ни то, ни другое. Это были сербы, встречавшие свое начальство. Напротив, мне было оказано довольно любезное внимание. Встретивший меня, по поручению Розанова, ротмистр К. предложил автомобиль и сообщил, что мне отведена комната в гостинице „Версаль", правда, как выяснилось потом, сейчас же было установлено и бдительное наблюдение. В лучших номерах той же гостиницы помещался полк. Магамаев, полномочный представитель Семенова и особая ликвидационная комиссия, хорошо ориентированная в наличии огромных товарных ценностей, имевшихся еще к тому времени во Владивостоке. В городе еще функционировали все многочисленные учреждения, создавшиеся здесь во время существования Омского правительства. По газетным сведениям я знал, что права на Верховного Прави- теля за устранением Колчака по какому то акту от 4 декабря 1919 г. (весьма возможно апокрифическому) будто бы переходили к атаману Семенову*), таким образом, усиление Семеновского влияния во Вла- дивостоке во многом зависило от того—пойдет ли в подчинение к Семенову Розанов. Уступая духу времени и в целях „сближения с общественностью", Розанов организовал даже особое „экономическое совещание" под своим председательством, где вместе с чиновниками заседали пред- может быть, дадите нам полезный совет?—обратился ко мне Исомз от имени Фу- куда Фукуда выразил пожелание, чтобы я письменнэ выразил мои соображения. Я обещал". Написал ли Болдырев еще одну записку, не знаю, да это нас сейчас и не интересует. Что же касается лукавого, уклончивого и ничего не говорящего от- вета, который во время аудиенции Фукуда дал Болдыреву на его записку, как и ироническая просьба—,.может быть дадите нам полезный совет", то все это наводит на безошибочное, думаю, предположение, что хитрые японцы просто хотели использовать Болдырева, чтобы от него, как от лица осведомленного, узнать все думы и мысли Антанты, Для эюй цели они забросили удочку в лице прохо- димца Курбатова, бывшего у Танака на званном обеде, на который был приглашен и Болдырев. Наживкой был проект русско-японского соглашения. Болдырев клю- нул и.... попался. Тем не менее, Болдырев думает, что он многое выведал у япон- цев. Фукуда же сказал Болдыреву только то, о чем тогда писали все газеты. *) Этот акт не был апокрифическим. Колчак, действительно, из Нижне-Удинска, незадолго до того, как он был передан Политическому центру, по телеграфу известил Семенова, что он назначается главнокомандующим всеми вооруженными силами Дальнего Востока.