Сибирские огни, 1924, № 1

Возникновение этой идеи, могущей положить конец правлению на Дальн. Востоке ставленника Колчака небезызвестного ген. Розанова, изменило мое решение относительно поездки в Европу. „Взаимным соглашением Японии и Омского правительства избрать из рус- ских военачальников лицо, об'единяющее руководство боевыми действиями русской и японской армии с двумя начальниками штабов, русским и японским, и С пред- ставительством от других союзников". „Впредь до окончательного сосредоточения японской армии на Уральском фронте и установления прочного порядка в тылу временно воздержаться от широких активных действий силами русской армии и использовать это время на ее окончательную организацию, снабжение и обучение". „Ближайшая очередная задача—овладение линией реки Волги". „Заявить Омскому правительству, что, в случае явного использования его полномочия в интересах каких-либо одних партий или классов в ущерб интересам всего народа, союзные войска выводятся к границам Монголии и Манчжурии и правительство предоставляется своим собственным силам". Записка поражает своей наивностью. Так и видно, что автор ее—человек, плохо разбиравшийся в международной политической обстановке того времени. Нигде, впрочем, не сказано, что генерал, хотя и храбрый, обязательно должен быть умелым и толковым политиком. Но какова-бы то ни была эта записка, тем не менее она была передана союзникам, Колчаку же Болдырев отправил ниже- следующее письмо: „Токио, 20 марта 1919 г. Ваше Высокопревосходительство Милостивый Государь, Александр Васильевич! Позволяю себе затруднить Ваше внимание настоящим письмом. Из наблюдений местной японской жизни и разговоров, как с военными представителями, так и с общественными деятелями, я пришел к заключению, что Япония в высокой степени жаждет скорейшей ликвидации большевизма, как опас- ной заразы для себя, с одной стороны, и, с другой, возможно скорейшего устано- вления порядка у нас, по крайней мере, в ближайших к ним областях. При всех особенностях японского характера я допускаю искренность с их стороны и во втором моем предположении. Действительно, настоящее положение Японии довольно сложно, если учесть события в Китае и особенно в Корее, да и внутреннее политическое и экономи- ческое положение вызывает усиленные заботы правительства. Вместе с тем и в Сибири положение Японии на мой взгляд гораздо сложнее остальных союзников, она одна ведет активную борьбу с большевиками, несет чувствительные потери, в которых должна отчитываться и пред парламентом, и пред общественным мнением и в то-же время не может, видимо, занять среди союзников того места, которого-бы она хотела. Учитывая эти обстоятельства, может быть было бы своевременно использо- вать их в интересах России путем несколько более тесного сотрудничества с Японией. 1. Если нельзя еще пока расчитывать, что силы собственных войск русских вполне достаточны и для борьбы с большевиками, и для обеспечения порядка в стране и на железнодорожной магистрали, может быть было бы полезно побуджь со- юзников к более активной деятельности против большевиков. Затяжной характер борьбы имеет для нас ту опасную сторону, что это может вконец изнурить и физически и морально ту большую часть русского народа, которая стонет под гнетом большевиков. С другой стороны, окончательно подрывает и экономическое благосостояние страны. Как ни тяжко сотрудничество в этом отношении чужеземцев, может быть быстрое вскрытие большевистского гнойника нашло бы себе оправдание, да и жертвы в конце-концов будет меньше, чем при том затяжном характере между- усобицы, которая полтора года уже терзает страну. Здешние военные круги, видимо, были бы согласны к более активной работе при условии, конечно, согласия остальных союзников и необходимой денежной и материальной с их стороны помощи- В последнем выступлении военный министр Японии необходимую для Сибири цифру войск для борьбы с большевиками опре- делил в liO тысяч человек, при надлежащем, конечно, техническом оборудовании. Может быть эту мысль было бы выгодно поддержать.