Сибирские огни, 1924, № 1

стояла из политических ссыльных. По счастливой случайности квартира Якова Михайловича помещалась в здании метеорологической станции, и я, подойдя к группе ссыльных, спросил, где находится эта станция. От группы выделился старичек на вид лет 50—55 с французской бород- кой, который любезно проводил меня до станции, но, не доходя до здания шагов 100, мой проводчик, указав мне на здание, вернулся. Когда я вошел в открытуо дверь, следом за мной вошел чело- век невысокого роста, с подвижным исхудапым лицом, с черными глазами, одет он был в поношенный длиннополый пиджак поверх чер- ной рубашки, брюки его были довольно потерты. У него я спросил: „могу ли я видеть Якова Свердлова?" Свердловым оказался он. Я подал ему письмо и сказал, что я еду с научными целями, но, т. к. я когда то работал в „политическом красном кресте", то и сей- час бы хотел оказать посильную помощь ссылке путем передачи пи- сем и исполнением других поручений. Свердлов принял меня крайне приветливо, поставил самовар и за чаем засыпал меня вопросами, как относятся к войне солдаты, ра- бочие, студенчество, интеллигенция—на все я давал ему ответы, но после трех четырех ответов Яков Михайлозич рассмеялся и сказал: „Ну, я более в курсе дела, чем вы". В подтверждение он стал мне говорить про рабочее движение на Урале, про настроение студенчества, про настроение армии. И все слышанное мной было для меня новостью. Свердлов в горячих словах, подтверждая их ссылками на письма из Москвы, Киева, Петербурга и т. д., ясно нарисовал картину того кргха, который наступит для Им- перии „месяцев через пять, через шесть" (слова Свердлова). Мне ка- залось тогда, что Империя настолько сильна, что революции не скоро дождаться—и я усумнился в пророчестве Якова Михайловича,—с дру- гой стороны—поразился, как он мог, оторванный от жизни, вести гро- маднейшую корреспонденцию и быть в курсе всех событий. Наш дальнейший разговор коснулся и моей научной работы, но впоследствии Свердлов особенно оживился, когда внимательно про- слушал мой рассказ про волнение запасных в Барнауле в 1914 г., оче- видцем которого я был. По окончании моего рассказа он заметил, что этот бунт явно говорит о революционном настроении крестьян. Зашел разговор о ссылке. Здесь Свердлов в грустных тонах, при чем печаль его слов отразилась как бы на его лице, рассказал мне, что ссылка—верное средство убить человека, что слабые душой ссыль- ные быстро спиваются или превращаются в домовитых хозяев, часто в купцов, причем он назвал даже несколько фамилий этих „купцов". Вообще он указал, что в колонии ссыльных только отдельные лич- ности ведут прежнюю работу. Знал я, что в Туруханске живет Бурцев, знал, что он идейный враг Свердлова, и меня крайне интересовал вопрос, в каких они вза- имоотношениях, связанные как бы общим несчастием—„ссылкой". Ко- нечно, своего любопытства я не высказал Якову Михайловичу, но за- метил ему, что мне бы хотелось повидать Бурцева. Яков Михайлович удивленно посмотрел на меня и спросил: „Я тот старичек, что провожал вас, и есть Бурцев—разве вы не знали?" Я действительно не знал этого и прямо уже спросил.