Сибирские огни, 1924, № 1

Лед затрещал. Испуганно и тревожно забил в набат каланичист. Толпа инстинктивно раздалась и сейчас-же сомкнулась, гнеано дохнула огнем орудий, заревела гудками фабрик и заводов. Падая, он показал дорогу. Вперед! Озеро с шумом вышло из берегов и, в багровом зареве факелов и знамен, ревущим черным огнем человеческих толп затопило Дере- вянный Город. Великий Деревянный Город горел. Беспомощно набатом кричала каланча. Гневно ревело озеро огненным ревом орудий. Никто, никто не спал в этот час! На другой день я читал в газетах о „смерти" Ленина, о его «похоронах". Но Ильич лукаво подшутил и над редакторами, и над профессорами, лечившими его. Истомившись в бездействии больнич- ного режима, он оставил им труп „пожилого мужчины удовлетвори тельного питания", а сам ушел... на работу. После стольких месяцев вынужденною бездействия, с каким жаром, с какой неутомимостью выступал он на фабриках и заводах. Профессора ковыряют „труп пожилого мужчины". Редактора в своих газетах пишут о результатах вскрытия „трупа" Ленина. В газе- тах в одних колонках говорится о его „смерти", а он с других смот- рит хитрым, прищуренным глазом. ... рабочие завода... количестве 1000 человек... ряды партии.. ... рабочие 100 человек... ... рабочие 5000 человек... ... в Р. К. П. Эти резолюции, эти массовые вступления в партию—результат его последних выступлений. И вопрос еще—до двадцать первого января тысяча девятьсот двадцать четвертого года сделал он больше, или сделает после двад- цать первого—для Мировой Революции, для пролетариата всего Мира Недаром, не спроста оставили ему кресло в Кремле. Владимир Зазубрин,