Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

согласием социалистов и пришел к соглашению с земцами. Так было заложено основание „Политического Центра". Считаю необходимым отметить, что в отличие от Сибирского Со юза, который взялся за дело очень горячо, Краевой Комитет Партии эсеров сделал все возможнее, чтобы помешать успеху Калашникова: „Какое нам дело до столкновения двух генералов?"— говорил В. Мерха- лев,—один из членов Комитета. Можно подумать, что эсеры на этот раз рассуждали здраво. И действительно, какая разница в том, что диктатура, вырван­ ная из рук Колчака, перейдет к Гайде? Где гарантия в том, что само­ любивый и властолюбивый Гайда, присягая демократии,— „ап­ петит, приходит, во время еды",—не проявит себя по-колчаковски? Только Калашниковцы могли предполагать, что диктатор Гайда будет пешкой в их руках. И почему это, свергая диктатуру Колчака, не вос­ становить диктатуры пролетариата? Так, по крайней мере, вполне здра­ во рассуждали рабочие, так рассуждали и партизаны. И тем не ме­ нее и рабочие и партизаны, руководствуясь давно испытанной фор­ мулой «вместе бить—врозь идти», согласились держать связь с Ка­ лашниковым, чтобы потом, когда враг будет низвержен, идти далее по своему собственному пути... Они так и поступили и, как видим, действительно пришли к своей цели. ' Что же касается эсеров из Краевого Комитета, то они не согла­ сились с пермской платформой только потому, что чрезмерная трусость, и излишняя предусмотрительность диктовали им быть на стороже и стоять в стороне. Впрочем, впоследствии, когда только ленивый не бил колчаковцев, и они примкнули к Политическому Центру, чем, ко­ нечно, не замедлил воспользоваться эсеровский Центр. Комитет, чтобы потом разблаговестить по всему миру, что Колчак низ­ вержен „силами нашей партии". 5. Гайда в роли корсиканца. События на фронте текли, между тем, своим чередом. Красные- все стремительнее наступали—белые все стремительнее удирали. Пал Екатеринбург. Гайда еле-еле спас свою шкуру. С трудом удалось ему выбраться из екатеринбургского мешка, который со зло­ стным намерением устроил ему бездарный Дитерикс, пожелавший ги­ белью Гайды воспользоваться для оправдания своих понесенных по­ ражений. Гайду отстранили от службы. Крайне честолюбивый, он не захо­ тел снести обиду даром. В нем загорелась жажда мести. Он ухватил­ ся за предложенную диктатуру. Недавно он еще отнекивался— „я нэ корсыканэц",—но теперь рассуждал иначе. В Омске насторожились. Военный министр Лебедев сделал в Омске попытку расформировать гайдовский поезд, в котором, кроме са­ мого Гайды и его ближайшего помощника Гуссарека, находились также некоторые видные члены калашниковской организации; но эта попытка окончилась неудачей. Дальнейшее продвижение разжалованного Гайды на Восток но­ сило характер триумфального шествия. Ехал новый диктатор, креату­ ра областников, и во всех городах и узловых станциях, его чествовали восторженно и с под'емом. Все эти торжественные встре-