Сибирские огни, 1923, № 4

ского сложения мужчина во фраке, с большой лысиной и с громад­ ными черными глазами, мечтательно спрятавшимися за очки. Аршинными'буквами на афише значилось: „Вы больны"? Док­ тор Кобертсон скажет Вам, что отныне нет болезней! „Вы страдае­ те? Доктор Кобертсон протянет Вам руку помощи". „Вы не можете волноваться радостями семейной жизни? Доктор Кобертсон укажет Вам несомненнейшее средство, как снова найти их“ . „Вы болеете желудком, печенью, легкими, страдаете ревматизмом или головными болями? Доктор Кобертсон гарантирует сделать Вас здоровым,—как призовой боксер". „В ы собираетесь подарить нашей великой, возлюб­ ленной стране нового гражданина? Доктор Кобертсон укажет вам, как сделать это безопасно и безболезненно. Ибо доктор Кобертсон десять лет обучался у лучших хирургов и терапевтов Европы и при­ вез с собой КОЛОССАЛЬНЫЙ запас знаний и ГРАНДИОЗНЫЙ вы ­ бор инструментов, стоющих по самой скромной оценке не менее МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ!" Миссис Келли читала и невольно с каждой строкой все больше поддавалась обаянию афиши. В четыре часа дня oha была в обширной, увешанной дорогими коврами, приемной. На подзеркальнике стояли громадные позолочен­ ные часы с амуром, держащим корзину цветов, на которой было написано: „От благодарного пациента—привет из Парижа". Благодар­ ный Берлин прислал олеографический вид Фридрихштрассе в позо­ лоченной раме. Благодарный Лондон пожертвовал громадную фиоле­ товую вазу с надписью: „Счастливого Рождества, незабвенный док­ тор". В углу сидела переписчица и выстукивала на машинке рецепты. За тяжелой бархатной портьерой кабинета ничего не было слышно, царило молчание и только по временам слышно было, как в перед­ ней кто-то подходил к трубке телефона и выкрикивал: „Доктор за­ нят". „Доктор будет венером". „Если хотите, в двенадцать часов ночи не раньше". Миссис Келли терпеливо ждала и чем больше она ждала, тем страшнее ей становилось. Ковры, часы, картины—все это само гово­ рило за себя, кричало каждому о таких ценах, какие получать дай бог всякому и какие платить не дай бог никому. Когда, наконец, миссис Келли вошла в кабинет, консультация с доктором была нем­ ногословна и „к делу“ ... Он ничего не об‘яснял и почти ничего не расспрашивал. Он сурово взглянул на миссис Келли, и отрывисто произнес. — Операция или смерть. Операция будет стоить 200 долларов. Смерть не будет стоить ничего. Охваченная мужеством отчаяния, миссис Келли запротестовала. Протесты перешли в слезы, и двести долларов сократились до ста пятидесяти. Через три дня миссис Келли лежала на операционном столе и еще через два дня квартиру Джона Келли посетил правительственный врач, чтобы выдать разрешение на погребение миссис Келли. — Странный случай—говорил он.—Обыкновенно при такой бо лезни смерть бывает в одном случае на десять тысяч. — Убил, убил,—повторял бледный, растерянный Джон Келли. Убил и еще взял 150 долларов, а запросил двести.