Сибирские огни, 1923, № 4

Андрей Иванович старательно, укладывал в мешок какие то тряпки. Обернулся, взглянул на меня испытующе остро и недоверчиво спросил. — Чего вы смотрите? Я пожал плечом. — Ничего. Худо день начинать со ссоры. Вышел из дверки—вода в двул аршинах от юрты. Полная перемена за ночь. Сзади нас, по промоине, вода меньшей речки затопила лес, слилась с Гутаром и теперь мы ютились на острове, окруженные двумя бешено несущимися стремни­ нами. Если сорваться с нашего берега, то не выплывешь. Понесет к кривляку скалистого мыса, а оттуда весь бой на залом, словно кру­ жевом опененный белым прибоем. Черные каряги проплывают мимо целым стадом торчащих клешнями уродин: где то разворотило залом. Начинает, видимо, размывать берега, потащило свежие, вырванные с корнем деревья. Грузно качаясь, плывет громадная ель с раскидистою высокорью и похожа на корму уходящего парусного корабля. Вот, на середине реки, точно запнулась, она тонет корнями, торчмя подни­ мается громадный ствол и тут же исчезает в бурном водовороте. Есть своеобразная торжественность в этой дикой игре стихии и душа на­ страивается по особенному, как-то твердо. Долго сидел я и думал, потом направился к юрте. Андрея Иваныча не было и юрта показа­ лась мне уютнее. Чайник висел над потухшим костром, место Андрея Иваныча опустело и только дробовик валялся странно, поперек его постели. Сперва я не обратил на это внимания и стал раздувать приг- лохший костер, когда характерный удар шеста о гальку заставил меня прислушаться. Секунда—и я выскочил из юрты. Покачиваясь и кружа, медленно отходила от берега отвязанная лодка. На корме с шестом, без шапки, стоял Андрей Иваныч и насмешливо и победно смотрел на меня. — Что вы делаете?—в ужасе закричал я. В этот момент течение схватило лодку, резко повернуло бортом, Андрей Иваныч присел на корму и, ища меня дикими глазами, захо­ хотал... Перышком закружилась лодка в желтых волнах и стремительно донеслась к середине. Сумасшедший махает шестом, хочет поставить в разрез на волну—не справляется. Я рычу от душевной боли, не могу оторваться—смотрю. Быстрей и быстрей сближается лодка с бу­ руном. Человек вскочил во весь рост, дыбом взлетает лодка, и оба скрываются в ревущей пене... Я невольно вскрикнул и сел, точно ра­ неный. Очень холодны сделались зори, утром подолгу стоят туманы и Земля опушается иглами инея. После смерти Андрея Иваныча, я опять поселился в избушке, питался охотой, ягодой и кедровыми шишками, не мог только ловить рыбы, потому что лодка вместе с сетью погиб­ ла. Великое одиночество охватило меня и как будто прибавилось мне еще свободы и песчинкою потерялся я в необ'ятном просторе тайги и гор. Я даже вслух разговаривал вначале, обращаясь к деревьям, н реке, к себе самому. Даже теперь еще иногда рассуждаю громко, но уже потерялась прежняя моя безмятежность и я начал чего-то ждать.