Сибирские огни, 1923, № 4

...Ваш приговор не станет достоянием только этих стен. Его ждут и услышат миллионы ими обманутых, обокраденных. И с полным сознанием своей ответственности перед партией, ме­ ня пославшей на это заседание, перед миллионами за ней стоящими, во имя счастья этих миллионов, я требую строжайшего осуждения под­ судимых; пусть будут неумолимы, тверды ваши сердца, пусть жесток, суров будет приговор.... Так нужно! Государственный обвинитель Кашин говорил кратко и сухо: В отношении Аверьянова обвинение считаю доказанным, поддер­ живаю его в полной мере статей 110 части 11 пункта „ Б “ 16 и 180 пункта „3 “ 114.... В отношении Латчина... статей... 180 пункта „3“ , 114... Аверьянов слышал, что Кашин назвал его фамилию, перечислил какие-то статьи и, с усилием напрягая мозг (мозг, утомленный шеле­ стом бумаги, непонятными словами, статьями, непонятными, ненужны­ ми формальностями суда), решил: — Кашин должность исполняет. Кашин говорил ровным глухим голосом, полусогнувшись, опи­ раясь левой рукой о стол, правой откидывая со лба упрямые волосы. ...поддерживая в полной мере обвинение в отношении двадцати двух, мною перечисленных, и принимая во внимание, что задачей ре­ волюционного обвинения и защиты вовсе не является обвинение или обеление во что бы то ни стало, а лишь выявление истины, я отка­ зываюсь от обвинения остальных семи подсудимых, по моему мнению, совершенно невинных... Из защитников первой говорила высокая, стриженая, черно­ волосая, Бодрова. Бодрова говорила уверенно, уверенно постукивала по столу тупым концом карандаша. — Мой подсудимый Мыльников, товарищи судьи, мошенник и вор. Я хотя и его защитница, но вовсе не намерена доказывать с пе­ ной у рта, что он честный человек, что он не виноват; мой подза­ щитный должен быть наказан; но, товарищи, поскольку мы живем в век кодекса, когда каждое преступление должно квалифицироваться определенной статьей закона, я беру на себя смелость утверждать, что моему подзащитному обвинение пред'явлено неправильно, в его преступлении я не усматриваю признаков статьи 180 пункта Аверьянов смотрел на Бодрову. ...баба деловая... Других защитников Аверьянов не слушал, решив твердо, убе­ жденно: — Кривляки, врали, путанники, распинаются за деньги... Общественный обвинитель Зуев внимательно разглядывал ка­ ждого говорившего защитника и не мог разобрать, чего в них боль­ ше, что вообще руководит ими—материальная, профессиональная за­ интересованность или подлинное сострадание, сочувствие чужому горю. Защитники, как обвинители, говорили о тысячах тысяч пудов, штук, аршин, мешали людей со скотскими, с птичьими трупами, с хле­