Сибирские огни, 1923, № 4

... Снова Уком, Уисполком, мельница, элеватор, мясосклад, ссып­ пункт, тысячи тысяч пудов, штук, аршин, тысячи людей. Но не пугали тысячи тысяч, не пугала огромность размаха ра­ боты. Аверьянов убежден, что все пройдет гладко, что склады и ссып­ пункты будут во время отремонтированы, на полном ходу будет мель­ ница, будет открыт элеватор. Не сгниет, не испортится ни пуда, ни штуки. Дело крепло, налаживалось. Как-то на мельнице встретился с заведывающим ссыппунктом Гаврюхиным. — Товарищ Аверьянов, чего вы никогда не пишете мне записок на муку? Аверьянов не понял. — Каких записок? На какую муку? У Гаврюхина черные глаза светятся хитростью, светятся жи­ ром, блестят черные, жесткие волосы на голове. — Неужто не знаете? Ну, скажем, там у вас пайка не хва­ тает, а у нас тут лишки бывают. Для комиссара всегда можно пудик, другой... У Аверьянова кровью—огнем зажглись глаза, полезли из орбит, лицо побагровело, залилось кровью, точно сразу под кожей лопнули все сосуды и кровь потекла по лбу, по щекам, по подбородку. — Ах, язви тебя, сучье вымя! Ты что это, красть хочешь да краденым меня угощать? А? Гаврюхин струсил. Лицо испуганное, посеревшее, как мукой об­ сыпанное. — Да если ты... Да если я еще услышу... Да V^re6^ ^учья рожа, в тюрьме сгною... Трясущийся, тщедушный Гаврюхин, дрожащими руками дергаю­ щий жидкие усишки был гадок. Хотелось ударить, прогнать. Сдержал­ ся. Не было, не хватало работников. В Упродкоме, в кабинете, подписывая бумаги, рассказал Латчину. Латчин почтительно изогнулся, приложил руку к сердцу. — Конечно, это гадость. Но тем не менее, товарищ Аверьянов, вам надо лучше питаться. Выглядите вы очень скверно. Аверьянов покраснел, точно ему стало стыдно от того, что он плохо выглядит. На Латчина посмотрел смущ енно, ласково. — Разве? — Конечно. Знаете, что я вам предложу. Не сочтите только это за Гаврюхинскую гнусность. Приходите сегодня ко мне обедать. Я вас угощу. Улыбнулся, поднял голову. — Не подумайте только, что краденым. Жене родные кое- что из деревни привезли. Право, приходите запросто покушать. Не грех... Хорошо сказал Латчин. Как приласкал, как по голове погладил. И правду сказал—ныла последнее время дважды простреленная грудь, кровью иногда харкал, в глазах часто круги зеленые ходили, а под глазами не сходили синие. Паек мал. Много работы. Работы много больше, чем в кузнице, чем на фронте. Сразу стало как-то жалко се- 3. „Сибирские Огни" № 4. 33