Сибирские огни, 1923, № 4

О, он безусловно смеется. Его глаза, его рыжие глаза залиты торжествующим смехом. Он выиграл! Шах и мат! Шах и мат! Его рвут, бросают на воздух и вновь на штыки принимают полу мертвое тело, его пытает тысячеголовая улица, а юноша смеется... Смеется эта потешная дамская кофта (он сегодня снова в этой дамской кофте), смеются рыжие мальчишеские глаза, и разорванные, кровью истекающие губы исторгаются в надмирной, вселенской, по бедной улыбке... ' — Шах и мат! Он выиграл... И вдруг почувствовал, что и его губы раздираются от безудерж­ ного хохота. Да, его глаза рыжеют, его рот сам прыгает, и даже волосы поднялись и колюче хихикают... В кофейню вбежал дико-хохочущий старик. Закричал, торжест­ венно обращаясь к угрюмым молчаливым кротам: — Именем революции! Шах и мат! Ха-ха, идет социалистическая революция в шахматной игре!.. За доски! Именем революции—да здравствуют пешки! Идем косо. Бьем прямо. Больше не можем ды­ шать! Спасайте королеву! Идите косо, бейте прямо... Его успокаивали, поливали голову холодным чаем, о чем-то рас­ спрашивали, но старик, корчась от кривой усмешки, молил сесть с ним играть всех, всех, всех... И эти люди окружили его тихим кругом черных столов, оклуби- ли его волнами табачного дыма, загородили его бело-красными поля­ ми, а старик бегал по шахматному кругу, крича об'яснял этим хму­ рым невеждам: — Вы ничего не знаете! Вы ничего не понимаете! Королева име­ ет ход коня, именем революции. Разве вы не слышите? Все смести­ лось, все сорвалось, все летит! Это не король, это барон фон-Пален! Именем революции, снимайте черных королей! Все, все, все! Да, он убил. Мы вместе убили: я и Патлатый... Красные пешки, за мной! Прыгайте косо, бейте прямо. Все смешалось. Все летит! Именем рево­ люции, шах и мат! И вдруг упал к ногам обомлевших от ужаса бледных людей, и умолял их о чем-то и плакал. — Куда спрятаться, куда скрыться мне? Мне и Патлатому. Ему оторвут голову, и девочке под автомобилем и моим королевам отре­ зали головы, и старому Пинхосу на улице кто-то откусил его бедную голову?.. Я умоляю вас, я прошу вас, вы ведь видите, маэстро упал на колени, маэстро „Лондонской кофейни"—спрячьте его голову!.. Смеялась и прыгала в лицо дамская кофта и кофейня, в черных пальто и сюртуках, подняла Пинхоса и спрятала, усмехаясь,-—старую голову в черную-черную карету и куда-то катила, катила, катила в грохочущую пустоту... Як. Браун.