Сибирские огни, 1923, № 4

Впрочем, ежели для людей степных и деревенских выбирает пи­ сатель нравы звериные и птичьи, то людям городским (особенно-же коммунистам и столичным) приличествует больше (по Иванову) по­ ходить на машины: „Вслед за машинами—люди в кожаных куртках. Они ка­ жутся профессору тоже кусками машин, только без чех- лов1.1) Но вот профессор Виталий Витальевич Сафонов. Знаменитый филолог. Свои ученые труды! Читает в Петроградском университете. Казалось-бы: его-ли обратить в амебу, в сколопендру?.. Правда, гражданская война, военный коммунизм, годы разрухи, печь-жестянка, картошка жалкими голодными рационами („варится в течение шестнадцати с половиной минут") окоченевшие мысли, око­ ченевшие руки и ноги (тепло в комнате держится сорок минут в сут­ ки)... Но все-же человеку, читающему в Центральном Педагогичес­ ком Институте историю всемирной литературы, разрабатывающему вопрос о том, „Как скандинавская сага отразилась на русской бы ­ лине", казалось-бы, не легко уверовать в бурхан Сиддарта Гаутамы, прозванного Буддой. Но не может-же, в самом деле, выскочить человек из очарован­ ного круга степей и ветров, языческих идолов и кроличьих похотей, не может-же быть исключений из ивановских правил! И тут начинает работать писательский произвол силою в двести атмосфер! Тут и какой-то картонный будийский жрец — гыген Дава- Дорчжи, тут, и удешевленный (как известно, нынче уж испошленный до „чижика -пыжика") шпенглеровский мотивчик о крушении циви­ лизации и банкротстве Запада, перепетый так же обывательски- простенько, как Пильняком в „Третьей столице", тут и монголка Цин- Чжун-Чан, сопровождающая экспедицию со статуей Будды на Даль­ ний Восток только для того, чтоб покорно отдаваться всем, кто ее пожелает... Профессор Сафонов по пути на Восток, конечно, звереет, в нем, под влиянием теплушек, голода и ветров, накипает блудная, киргизская, звериная кровь, профессор берет, как и все, монголку Цин-Чжун-Чан, ворует золотые украшения со статуи Будды, но, что удивительнее всего, он, насильно мобилизованный для сопровожде­ ния Будды, сам начинает верить в Будду, смотреть на свою миссию, как на историческую, следовать за Буддой по степям с верблюдами и т.д., и т.д.. И притом — поразительно! — гыген Дава- Дорчжи, связывавший, с доставкой статуи какие-то белогвардейские замыслы, в конце кон­ цов, бросает Будду, верующая монголка Цин- Чжун- Чан бежит от своего бога, татары туркестанских степей не питают к медному исту­ кану ни тени почтения и разбивают топорами грудь Будды, ища в ней драгоценностей; солдаты, чиновники — все смеются, шутят над дикой „советской миссией"— по доставке Будды верующим язычни­ кам, а профессор Сафонов верит и служит истукану до самой траги­ ческой своей смерти!.. Что может быть картонней, ходульней подобного замысла! Но Иванову нужно развенчать человеческое и сверхчеловеческое, со­ ') Н„ 61.