Сибирские огни, 1923, № 4

отсчитывал до шести, беззаботно насвистывал „Серафину", и, только подходя к доскам офицеров, самых слабых игроков в кофейне, про­ стаивал почему-то дольше всего, глядя не столько на доску, сколько на своих партнеров. Но едва вспотелые и напряженные поднимали на него взбешенные взоры, как Патлатый вскрикивал: — LU-ш-шесть!—делал ход и перебегал к соседнему столику. Только Эреб Пинхос не принимал участия в этом диком состя­ зании. Стоял, заложив руки за спину, позади играющих, весь подавлен­ ный, потрясенный. Этот наглец играл изумительно, необыкновенно. Каждую его партию—так думал Пинхос—можно было смело занести в руководство Шифферса. Это была какая-то бешеная импровизация, симфония неожиданных прозрений, веселых трюков, беззаботных от­ крытий, скрытых издевательств над теорией и логикой, гамма наро­ читых жертв и внезапных выигрышей. Играл на этих досках, как на клавишах загадочного, но мучительного инструмента, вынуждая только те ходы, какие ему нравились, вырывая из этих взбешенных людей только те движения, какие приходили в голову этому циничному ма­ лому в кофте. И главное, на лице его незаметно было ни тени напряжения, ни искры уважения к игре, к противникам. Через час круг был разорван, разбитые игроки выходили вместе со своими столиками из игры, выпадали звенья за звеньями, пока эта длинная жердь не похлопала тонкими костяшками пальцев по столу, и не провозгласила, обращаясь к последнему противнику—офицеру. — Ну, кончено с вами, сударь, ничья. Получайте трешницу сдачи. И отсчитал из вернувшейся к нему фуражки три рубля прыща­ вому детине. Но тут все окружили Пинхоса, завопили на все голоса: — Вы, вы должны с ним сыграть,—или вы больше не маэстро! Вы докажете ему, Эреб Пинхос, вы докажете этой кофте! А-ну-ка, мо- лОдчик, сразитесь, попробуйте! — Прежде всего, я голоден. Хозяин, нет-ли у вас чего-либо кот­ летного? Есть? Дайте на десятку. А теперь можно и сыграть. Хотите коня вперед? Старик побледнел и даже губы запрыгали от ужаса. — В ы —мальчишка, господин студент. Эреб Пинхос укажет вам ваше место. — Место-местом, равви, но десяточку ставите? Как раз мне будет на котлеты. Я, почтеннейший, с „маэстрой" и так на так сыграл-бы, но мне выигрыш мой нужен на пальто и штиблеты,—и то, пожалуй, сотняги не хватит. Так что потормошим у вас десяточку—возраже­ ний нет? — Играем—глухо отозвался старик, расставляя фигуры... Нападал юноша, играя белыми. Нападал дерзко, применяя гам­ бит Муцио, со сдачей офицера на пятом ходу. Начиная-же с девятого, махнул небрежно рукой на своего противника, выбрал в противопо­ ложном углу столик поудобнее, велел подать туда обед и дальше играл, не глядя на доску, уплетая в обе щеки котлеты с картофелем. Ел, как первобытный человек, вытаращив от жадности глаза, громко чавкая на всю кофейню, выворачивая пальцами из-за десен застряв-