Сибирские огни, 1923, № 4

Сюда следует еще прибавить ряд еженедельных, двухнедельных: и ежемесячных изданий, отнюдь не специального характера (юмори­ стических, полулитературных, брачных и т. п.) Доподлинно нам известно, что средний ежедневный тираж всех названных газет, вместе взятых, в конце декабря не превышал 15—16.000 экземпл. Другими словами, тираж каждой из этих газет в среднем составлял не более 1300 экземпляров. Как же, спрашивается, могут на такой ничтожный тираж суще­ ствовать названные газеты, половина которых, по формату больше Московской „Правды", часто выходят в шести страницах и почти еже­ дневно дают по несколько фото-цинкографических иллюстраций? Ответ на этот чрезвычайно важный для характеристики харбин­ ской прессы вопрос следует расчленить. Источники существования у газет различных направлений несомненно различные. Секрет материального преуспевания белогвардейских газет, не­ смотря на полное поражение белого движения, недавно раскрыла газ_ „Заря ", бывшая соратница их, хорошо знакомая с закулисной жизнью белых. Как создается и существует в Харбине белогвардейская газета?' В изображении „Зари" это происходит так: „Оторвался слизняк от какого нибудь Земсоюза или Совещания Красного- Кресга, где висел, присосавшись, до падения Кол<ака-чванно заговорил о необ­ ходимости печатного органа. Проела улита омские бутерброды в доме Липатни- кова—заикнулась об опыте в искусстве добывать чужие деньги. Когда в эмигрантском бассейне наберется таких нулей штук десять, раздает­ ся радостное: „Нас миллионы" и-появляется очередная дармоедная газета. Покойный литературный критик Измайлов метко назвал подобных дармо­ едов с выцветшими красными околышами: „Густопсовая шантрапа". Это по существу своему самые наглые и прожорливые налетчики. Их набе­ ги на чужие карманы опустошают не чей-нибудь частный бумажник в безлюдной аллее, а вычерпывают деньги из касс общественных организаций, народных собра­ ний, беженских об'единений, антибольшевистских правительств. Без выклянченных денег и вытянутых либо силком, либо обманом субсидий их унылые, как тюремная решетка, газеты не могут выжить и одного дня. Не все-ли при этом равно—с какого политического полу-мертвеца тянуть- хабару? Тянут с Семенова, затем с Меркулова, после с Дитерихса и вновь с Семе­ нова. Тянули с Хорвата, обсасывали Пименова, облизывают Остроумова. Там день­ гами, тут бумагой, здесь дармовой типографией. „Орган таких густопсовых дармоедов обычно не идет дальше стен газетной экспедиции. Творится наглейшее надувательство и содержателей и читателей: от­ ставной красный околыш чванно уверяет в повсеместной распространенности его» „государственно мылящего органа", а в типографии лежат в это время не рас­ проданными все двести штук ни весть для чего отшлепанной дребедени. Но два-три десятка подкармливающихся на „органе" дармоедов отлично- знают, зачем существует с виду никчемное бумажное полотнище. Там „штат* ре­ дакционного ареопага раздут до пределов приснопамятного омского „аппарата власти": за одним горшком семеро с ложкой. Редактор—издатель, два фактиче­ ских редактора, три заведующих редакцией, четыре секретаря редакции, человек десять по хозяйственной части и полтора репортера. Кряхтит, охает, скрипит и десятком бесстыжих ртов чавкает эта изумитель­ но-сконструированная машина, где две-три сотни простаков—читателей и тысячи зря брошенных рублей „на поддержку государственно-мыслящей газеты" питают' двадцать никудышных бездельников, засевших за бумажную ширму и оттуда дура­ чащих почтенную публику мифическим влиянием, тиражем и авторитетом, когда=. вся суть механики—в искусстве уписывать за обе щеки выпрошенные и выброшен­ ные подачки"...