Сибирские огни, 1923, № 3

ментов, Потанин с большим предубеждением относился к Губ. Исп. Комитету. Тем не менее он явился на предварительное совещание, созванное тем же комитетом и обещал как свое содействие к созы­ ву общесибирского с'езда, так и свое участие в его работах. Организовать с'езд комитет поручил Шатилову, который был не только эсером, но и фонатиком-областником. Томские областники, наконец, ожили и зашевелились. В союзе с Шатиловым и под гегемонией эсеров они образовали организационный комитет по созыву с'езда. Секретарскую работу—конечно, с ведома и по указанию томской эсеровской организаци—возложили на Е. З ах а ­ рова. Так случилось, что мало заметный томский адвокатишка З а х а ­ ров, про которого тодько и знали, что в начале революции он метнул­ ся было к кадетам, но, своевременно спохватившись, определился к эсерам, вдруг начал играть некоторую роль, как общественный и по­ литический деятель. На областничестве Захаров надеялся сделать карьеру. 2-го августа, в актовом зале томского университета открылся с'езд. И в первый же день все заметили, что это не с'езд, а конфуз. Как я уже сказал, предполагалось созвать с 'е зд для разрешения хозяйственных вопросов. Кого же граждане Шатилов и Захаров приг­ ласили? „С'ехалось—замечает в своем отчете (см. „Знамя Революции", № 61) участник с'езда К. Луке—или только заявили о своем желании уча­ ствовать в с'езде 76-77 делегатов". Сведения же о себе дали только 72 делегата: гор. Томск послал—30, Томская губ.—16, Алтайская—7, Енисейская—3, Тобольская—2, Семипалатинская—1 и от учреждений, „распространяющих сферу своих действий—как определяет отчет—на всю Зап. Сибирь"—8, Иркутская и Якутская губ. не послали ни одного. „Надо отметить—добавляет К. Луке,—что 90°/о томичей фактичес­ ки в работах конференции не участвовали". Мы скоро увидим, почему. Кто же именно приехал или пришел на с ‘езд в качестве делега­ та? Профессоров и преподавателей высших учебных заведений—5, ад ­ вокатов, врачей и т. п.—15, учителей—6, офицеров—4, членов город­ ских и продовольственных управ и кооператоров—13, бухгалтеров— даже теми, которые дорожат именем и честью Потанина, а ведь, среди них имеют­ ся и такие, которым этот факт известен бол ее точно и бол ее подробно. В июне или в июле 1917 г. Томская газета „Сибирская Жизнь", в которой сотрудничали областники, один из своих воскресных номеров посвятила исключи­ тельно статьям, направленным против Томской губернской власти. Обращали на себя внимание—не только по резкому тону, но главное по своей неожиданности— статья, которая шла за подписью Потанина. Вскоре выяснилось, что на заседание редакции „Сиб. Жизнь" был приглашен Потанин, которому прочли статью и пред­ ложили подписать. Потанин долго отказывался и даже заплакал, но вынужден был уступить и подписать свою фамилию, так как ему угрожали, что в случае от­ каза он лишен будет субсидии, которую,если не ошибаюсь в размере 200 руб. выдавало ему ежемесячно товарищество, издававшее „Сиб. Жизнь". За одно оглашу и другой факт. Знаменитый призыв встать на защиту Кол­ чака, который за подписью Потанина обош ел всю сибирскую печать в октябре или ноябре 1919 г., когда уже очевидно было, что Колчака „не спасет никакая уже сила", написан Адриановым. Потанин в то время уже ничего не соображал и находился в том состоянии, которое в общежитии определяется словами „впасть в детство". Утверждают даже, что этот призыв был напечатан б ез ведома Потанина.