Сибирские огни, 1923, № 3

вала покорную и безгласную колонию. Ценные и негромоздкие продукты Сибири, удобные к вывозу, как соболи, золото, были обращены в государственную рега­ лию. Колония обращена в место ссылки для преступных элементов Европейской России; таким образом метрополия очищала себя от неудобных членов за счет колонии. В угоду московским фабрикантам колония обратилась в рынок для потребления московских фабрикатов; конкуренция с Москвой местных промыш- леннников была невозможна в виду могущества московского капитала; конку­ ренция иностранцев устранялась правительственными мерами; разрешение порто- франко на морских берегах Сибири всегда вызывала отчаянные протесты московских биржевиков; колония остается вечно, в плачевном положении рынка сырья для Европейской России, промышленность в ней в застое. Правительство ни само не принимает меры к устранению наживательства московских богачей за счет сибирского жителя, ни устраивает на местах колонии органов, которые могли бы устранить или ослабить эту эксплоатацию. 1Край управляется чиновни­ ками, присылаемыми из Европейской России, и хотя для пополнения Сибирской интеллигенции, уроженцами Сибири открыты технологический институт и два факультета университета, но и в настоящее время верхние слои сибирского о б ­ щества (Гуть не сплошь состоят из пришлых элементов; как низшие слои си­ бирского общества правительство пополняло подонками общества Европейской России, так и в верхние слои оно вливало элементы по большей части н едо бро­ качественные. Аристократические фамилии высылали в Сибирь своих неудачных сыновай, страдавших идиотизмом или пьянством или, несносных по буйному характеру, бреттеров, шулеров и т. п., предполагая, что в такой отдаленной и невежественной провинции и эти дегенераты русской аристократии будут терпимы и начальством и обществом и если не сделают карьеры, то будут получать ж а­ лование и ничего не делать. Такие enfantes terribles навязывались петербургскими фамилиями даже золотопромышленным администрациям. Дефектные экземпляры нередко встречались и между губернаторами; сиживали на губернаторских местах и подолгу сошедшие с ума генералы, как, например, Лохвицкий в Якутске или Зарянко в Томске." „Как Европейская Россия—-говорит далее Потанин—сбывала в Сибирь брак свох мануфактурных произведений, так она колонизовала Сибирь забракован­ ными жизнью людьми. И эти д ар у свои метрополия посылала в свои колонии взамен того, что Сибирь отдавала ей или, по крайней мере, продавала по при­ нудительным низким ценам." Скорбит Потанин и о том, что Сибирская молодежь вынуждена, вследствие отсутствия высших специальных училищ в крае, уезжать учиться в Европейскую Россию, где, попадая в лучшие культурные условия, молодежь и застревает. Взамен же Сибирь „для удовлетво­ рения своих потребностей" получает от метрополии элемент, надо полагать, негодный, недоброкачественный. „Вполне будет справедли­ вым сказать,—замечает Потанин—что метрополия из природы мерт­ вой и живой все свое дурное отправляла в колонию, а все лучшее в колонии забирала к себе." Из приведенных цитат видно, в чем корень областничества. Становится также ясным, какие именно круги сибирского населения были особенно заинтересованы в автономии Сибири. Недовольны Россией сибирские промышленники, сибирские купцы и торговцы, си­ бирская буржуазная:: Щте ллйгенция. R нас еще недавно пытались убедить, что областничество—движение глубоко демократическое и вызвано требованиями и нуждами трудящихся масс, рабочих и особен­ но крестьян. Впрочем, о сибирском крестьянстве Потанин говорит, что и оно заинтересовано в автономной Сибири. „Сибирское крестьян­ ство—замечает он—единодушно протестует против разрешения воп­ роса (аграрного) усиленным переселением в Сибирь; крестьяне боятся, что чрезмерное переселение создаст в Сибири малоземелье." Какое