Сибирские огни, 1923, № 3

Счастливый остров. Пьяный поток. I. С утра по слободским улицам тянутся гусем, согнулись. Мешок за плечами, в мешке бутылки с водкой. Звякают. Тот просто в руках тащит, под мышкой. Проносятся дровни по снежной, утюгом прогла­ женной дороге. На дровнях, на соломе разные: большие, поменьше и совсем крошки—сотки, двухсотки, красные шапочки. Источники в городе, на Бальшой. Зеленый с зеркальными окнами, бывший Плин- тусова,—теперь не торгует, рушилось. К дверям вытянут хвост с аж е ­ ней на десять. В сторонке сани хуторских, иные успели нагрузиться: бутылки в мешках или так уложены, кучей на солому. Подальше другой хвост, у другого склада. Тут то же разливанное море. Внутри а прилавком инвалиды в серых шинелях. Торговля точно лошадь, кото­ рую подхлестывают под брюхо кнутом. В ящике груда цветных бума ­ жек. На стойке роты бутылок. Звон, гул, матерщина. — Куды прешь? Становись в затылок! — В затылок, товарищи! — Вишь, буржуя-то пропустили... В шубе, вишь... — Кто, я буржуй? Кляп пожуй. Своего не признал, рыло! — Хо-хо-о... Дни теплые, рыхлые, неподвижные—отварные дни. Хорошо т а ­ ким днем носиться по длинным слободским улицам в санях—ро зваль ­ нях, с медными глухарями, с проголосной частушкой, с гиканьем, сви­ стом, с уханьем, с ревом гармони, в куче горячих тел, в парах сивухи. Справляют сватанья, гульбы распахнулись. Да и как не гулять? Поре­ шили с войной проклятой—наконец-то!—пошли по родным углам. Мимоходом революцию сделали, власть, слышь, советов наладили, в свои руки приняли судьбу свою, не приняли—с кровью, с мясом вырвали. Гуляют. Не простаки—инвалиды. Первым делом наложили руки на винный казенный склад. Чем пропадать добру, да чтобы пьянства не разводить, не тянуть, порешить разом,—надумали пустить в рас ­ продажу. Пятый день идет бойкая, срыву торговля, а вина все еще много, спирт потом пойдет. В других городах, слышно, лили вино в помойки, лакомки лезли в ямы, сосали вонючую жижу, тут же изды-