Сибирские огни, 1923, № 3

—„А есть?"—„Да вот-же! Как не быть... —„Но интересно..."—„Ну, не слиш­ ком. Читают, знаешь, для тупиц. Кто поумней, так тот не ходит. Вот посмотри, тут пять страниц, А он уж два часа разводит." Следят, листок перевернув: —„Вот. Вот. Сейчас до аперцепций Дойдет. Пойдем. Прочтешь." И Руфь Не посещает больше лекций. Вход в столовку. Встали в затылки. Ждать надоело. Дождалась. Дружно постукивают ножи, ложки, вилки, Челюсть о челюсть: раз, да раз. —„Где? За стойкой?" —„Вы к нам работать? Даром получите обед. Посторонитесь-ка. Жаль ведь платье зашлепать. Мой-то передник, не ваш вельвет. — Вот сегодня я все брюшины, Враз на подводе привезла, Нужно говядину отличать от конины, Вместо барана не взять козла. — Что на суп, а что на жаркое, Заднюю часть иль переда, Ссек там, грудинка-ли, антрекот... Что такое? Пахнет? Брюшиной. Воняет, да. — Значит жду. Вы завтра придете. Можете? Нет? Как? Ну, смелей!" —„Я.. Я подумаю... Я..“—„Товарищ, прольете!" Выскочила из дверей. —„Сходка! Сходка!" Первая сходка. Вертится дома, как юла. Ростом выше. Тверже походка. Волосы круче завила. —„Может речь я сама скажу там. Мало-ль вопрос назреет вдруг. Может поспорю." По минутам Смотрит, как стрелка мерит круг. —„Только скорей экзамен сдать-бы, Я ни одной не пропущу. Ах, пора уж! Не опоздать-бы." В зал вошла. Там—плечом к плечу. — А, о кассе. Цифры, итоги, Факты. —Вызубрила на ять. К чорту кассу! Устали ноги. Долго ведь так не простоять. Тонок что-ли голосок-ли, Точно ножиком о стекло. Волосы все как есть размокли И из под мышек потекло. Кой как вытискалась из зала. —„Федор!—Где-же он! Вот, дурак!" —„Руфь, ну как-же ты выступала?" Дверью хлопнула,—„Да, никак!" Зажгла ,—и мутный мягкий свет Упал на край граненой вазы, Поголубил слегка ренет И проглотил обрывок фразы, Лень договаривать. Взяла Кисть дамских пальчиков на блюдце. Кожурку ножичком сняла. Сок брызнул кверху.—Ах! Смеются. —„Ловите. Ну-ка! Прямо в лоб," — И вдруг серьезней: —„Я читала, Не помню где, как из трущоб К богатым лондонским кварталам, Дрожа и ежась под дождем, Бредут устало ночью люди И ищут на зловонном блюде 0 6 ‘едки, кинутые днем, Очистки, корки, все отбросы, Вплоть до окурка папиросы. Да. Лондон... Боже! А у нас... Швея... Читали? Билась, билась",— И вот,—глядит оборотясь Туда, где в кресле развалясь, Примолкнул смокинг,—„отравилась". Небрежным хлопаньем ладош Негромко отозвался угол. —„Ну, что-ж ходите без галош. Стригите волосы. Ну, что-ж? Бросайте бомбы в наших пугал... Вы правы: век иной грядет"... И оборвал на полуслове,