Сибирские огни, 1923, № 3

Мурашками по коже прошел холодок от ярко, художественно, выпукло в мыслях нарисованного: — Жестокая низовая Россия движется в диком смятеньи. Одна, предоставленная своим инстинктам, предрассудкам. Страшная в своем невежестве! Ничем не сдерживаемая в своей злобе долго травимого, вырвавшегося из клетки зверя. Обладая живым творческим воображением, Литовцев рисовал подробности страшной картины. Тупые, остановившиеся в ярости глаза... Тяжелые ноги, от которых сотрясаются улицы городов... Узло­ ватые, с веревками жил, жесткие, умеющие сгибаться легко только в кулак руки. — Культура в России только в городах... Тонким пластом! И если его уничтожить... Народ без интеллигенции! В двадцатом веке в России остался народ без интеллигенции. Подлинная трагедия, которая взволнует не одно поколение, когда будут читать в учебни­ ках истории. Неужели они могут питать надежду и на это чудесней­ шее из чудес, чтобы такой народ мог не только выжить, но и со­ хранить свое государство? Это значит не жить, а галлюцинировать! Не замечал, что сам почти галлюцинировал. Не видел дороги. Только дома, будто, проснулся. Упало возбужденье. З апер дверь на крючек, задернул коленкоровые, в половину окна, занавески. Лег на кровать. Пролежал в тяжелом полусне до-поздна. Два раза кто-то стучал. Ушел, не дождавшись ответа. Слышал Литовцев голос хозяйки в сенях. — Поди спит! Делов у него сейчас никаких нет. И только, когда сгустились в углах комнаты тени, стали плохо различимы предметы, встал. Зажег лампу... На столе увидел письмо. Причудливый, неудобный треугольный конверт и узкие буквы с не­ ожиданными нервозными нажимами, где придется. Ощутил в душе тепло. Будто, кто-то родной, всепрощающий и неизменно верный, по голове погладил. — Вероятно, раз пять забегала! Глупая Аленка и... милая. С улыбкой распечатал конверт. „Александр Львович. Я несколько раз забегала к Вам по делу. Не возьметесь ли Вы приготовить к осени в реальное училище двух мальчиков народного судьи Сергеева? Одного в первый, другого в третий класс. Не зная моей безнадежности в этом отношении, он обра ­ тился ко мне, но очень был обрадован, когда я указала на Вас. Я советую согласиться. Зайдите ко мне, я расскажу, где они живут. У них путаный адрес. Елена В.“ — „Путаный адрес"! Елена—такая женственная, со всеми недо­ статками этого качества, лишена уменья ловко лгать. Грубо, по- мужски правдива. Это ее и выделяет. Мягче улыбка. Яснее глаза. — „Очень был обрадован"... Вероятно, выклянчила урок. Не­ исправима! И даже трогательна в своей, не разсуждающей о сред­ ствах, заботливости. Завтра пойду к ней.