Сибирские огни, 1923, № 3

— Ну, Степан! А вот эти нелепые слова теперь ощущаются, как живые. — Какая сквернота! Какая мерзость! Литовцев хромал по комнате. И все не мог забыть. Будто еще сидел на стуле круглый и плотный доктор Востров. А под окном его, Литовцевской, комнаты, будто еще стояла барская пара вороных. То и дело, как зуд, воспоминание: щелкнул крышкой серебреного порт­ сигара. Ровным ласковым баритоном, как тело, выхоленным: — Не угодно-ли? Теперь трудно доставать, но у меня еще сохра­ нились приличные... И свой резкий, но словно чужой от неловкости, голос: — Я-бы хотел знать... — Цель моего визита? Я вас долго не задержу! Мы с вами, Алек­ сандр Львович, не были единомышленниками, но тем не менее я ни­ когда не мог отказать вам в уважении. Вы были, так сказать, моим уважаемым врагом... Я сейчас кончу! Очевидно вы куда-то спешите? И вот когда наши общие враги, мной не уважаемые, поносят, оскор­ бляют вас, не дают вам возможности работать, клевещут, вообще пу­ скают в ход непристойные, недопустимые в освобожденной России средства борьбы, я и несколько уважаемых граждан нашего города решили выразить вам свое сочувствие и полную готовность к той или иной поддержке... Востров помедлил, затягиваясь папиросой. Литовцев неторопливо подошел к ящику с книгами у стены. Взял Востровские шляпу и трость и выбросил их в сени. Не закрывая двери, глухо и настойчиво произнес: . — Пожалуйте! Востров от удивления не успел обидеться. С округлившимися гла­ зами и ртом подавился словом. Литовцев уже раз'яренно загремел: — Пожалуйте!.. — Я извиняюсь... Я совершенно не предполагал. Выкатился круглый, стремительно и смешно. Но Литовцев не смеялся. — „Наши общие враги"... Скот! Эти купцы, ростовщикМякишев, вся эта свора, в кулаке которой задыхался уезд... И прежде всего крестьяне, и больше всего крестьяне!.. Эта свора, которой предводи­ тельствовал надевший кадетский передник Востров... Единственный, вероятно, в России, такой земский врач... Обладатель пятисот десятин земли!.. Эта свора людей с нечистым прошлым выражает мне свое сочувствие и готовность помочь! Мне... „Наши общие враги"... Литовцев так рванул воротник косоворотки, что отлетели пуго­ вицы. Схватил шляпу и вышел, почти выбежал на улицу. Из окна хо­ зяйской половины высунулась голова квартирной хозяйки. Услышал Литовцев сердитый голос: — Мотька! Закрой дверь! Ишь расхлебенил! Я—не я, купцы заезжают!.. Литовцев долго кружил по улицам. В таком состоянии обычно любил одиночество. Уходил за город. Но сегодня чувствовал странную