Сибирские огни, 1923, № 3

нул. Оно здорово больно, а все по моему лучше, чем по кусочкам тебя режут. Степан весело расхохотался. — Вот она, твоя утонченная жестокость! А ты большевиков вар ­ варами... Ха-ха-ха! — Ну, а нам глядеть на это тоже надоело. И самим пользы нет! Бедняцкий-то наш сход, Федоровский, миром за большевиков. И я со своими. — Одурачили тебя, Скрыпкин! Ну да я с тобой не прощаюсь. Еще вернешься к нам! — Чего зарекаться! Живой человек любой зарок может рушить. А только как мозгами раскидываю,—не придется. Душевный ты чело­ век, Александр Львович, а мудришь! Глазом косишь. Ты на нас прямей, да айда-ка к2нам. Я то, гляди, один останешься. — Ничего, Иван Митрофанович! Не страшно одному, когда ве­ ришь в свою правоту. Ну, я пошел. Кажется, ночь на исходе? Вы­ спаться надо, что-б на с'езд не опоздать. Вышибать нас собираетесь? — Весьма дело возможное. До свиданьица! — Прощай, Степан. — Прощай. Взгляды встретились. У Степана на лбу вздулась жила. Он плотно сжал тонкие губы. Неожиданно для самого изменившимся го­ лосом сказал: — Э-эх, хоть-бы ты в меньшевики перешел. Право! Ну, ладно, ладно. Прощай. Вспыхнувшая ярко Маруся взяла руку Александра обоими своими. — Что это вы как? Вы приходите к нам! Мало-ли там что... Ну, разногласия... Но... В общем молчании оборвался ее неуверенный голос. Александр усмехнулся. Степан сердито откашлялся. Скрыпкин переводил ясный взгляд с одного на другого. Побледневшая Елена прижалась к окну. О ней даже не вспомнил! Как мало она для него значит! Даже не спросил, идет-ли она. И преувеличенно спокойно сказала сама: — Я тоже пойду. Нам по дороге. Завтра я зайду за тобой, Ма­ руся. До свидания, Степан Васильевич! До свидания! — До свиданьица, барышня. Елена шла, высоко подняв голову, впереди. Литовцев, прихрамы­ вая сильней обычного, на шаг отстал. В открытое окно услышал сер­ дитый Степанов голос: — Ты—глупая! Он не смог-бы по нашему... Ложись спать. Нам о деле надо. Ты, Скрыпкин, заявление принес? Литовцев улыбнулся нежной, печальной улыбкой. Встряхнул го­ ловой и прибавил шагу. — Елена, ты спешишь? О, какая гневная! Что ты? Елена повернула к нему совсем белое лицо, с дрожащими гу­ бами, смотрела на него почти с ненавистью. — Если я отдалась вам так легко, это еще не значит, что я нич­ тожная! Не надо руки! Я одна пойду.