Сибирские огни, 1923, № 3

— Ждите у моря погоды, нам вас не жалко. Вот, пожалуй, это Скрыпкин и стучит. Он должен заявление занести. Я сам открою, Марийка! — Ну, а мне пора! До свидания. Лебедев и Степан вышли. Александр тоже поднялся. Стал ходить. Лицо его было спокойно, но он сильнее хромал. Елена заметила. Волнуется! Напрасно ловила его взгляд. Он не смотрел на нее и не думал о ней. А когда случайно взглянул прямо на Елену, ее не увидел. Взгляд его был тоскливый и усталый. Степан вернулся со Скрыпкиным. — Ну, начадили мы здесь! Степан распахнул одно за другим все окна. — Я уж думал не придешь... Что запоздал? — На постоялом пошумели. У себя в деревне со сну вставать-бы уж надо. А тут тоже по городскому! До белой зари колготили. Язык мужицкий тугой, а развяжешь так не скоро устанет. В открытые окна месяц бросил кроткий свет. Дохнули тололя. Сразу стало Александру непереносно в комнате. Но он хотел гово­ рить со Скрыпкиным. Сел на подоконник, откинул к оконной стенке голову. Спросил: — Ушли от нас, товарищ Скрыпкин? — Как? Это насчет партии? В большевики подался. — Так. Слышал. Что-ж... Вот только хотелось мне узнать... Как-же так скоро перемена произошла? Из всех деревенских вы были самым убежденным нашим сторонником. Как-же? Это, ведь, не рубаху сме­ нить. Литовцев силился зажечь папиросу. — Поверни-ка! Папиросу-то, говорю, не в тот конец зажигаешь. Рубаху-то мы не больно часто сменяем. Берегем, мало их у нашего брата! А как расползется, как-никак, а меняем. — Это что-же? Ты прямей скажи. Литовцев досадливо сморщился. Ему мешал смех Степана. Тот приставал к Марусе: — Жена, что ты меня не покормишь? Я и так тощий! Не ску­ пись, покорми! Хоть ты и кулацкого рода... — Степан, подожди, потише! Я хочу поговорить с Иван Митро- фанычем. — Под шумок-то веселей беседа. Да долго-то чего тары-бары растабаривать? Не по путе нам с тобой, Александр Львович. Все жди да поджидай, а жданки-то все поели. Растрясти-то ты нас растрес, ходу наддал, а потом взнуздывать: постой да погоди! Тут остановочка, тут шажком, а тут мелкой рысцой. Это ладно, коль для прогулки да сытому коню. А нам кормиться пора! К дому несем. Да что про нас? Нас, бедняков, жданками заморил и другим не угодил. Вот кулак-то наш, Минаев, большевиков загрызть готов, а с тобой тоже не в со­ гласии. Ну, это, скажем, тебе не в укор! А только здорово он про эсеров-то! Говорит: есеры, есеры. Что есеры? По пальчику нашему брату резали, по кусочку. Большевик, хоть одно хорошо: сразу тяп­