Сибирские огни, 1923, № 3

«райней разбросанностью материалов и тяжелыми условиями работы. Как бы то «и было, недочеты нисколько не умвляют огромной ценности приведенных в книге материалов. Наибольший исторический интерес в очерках^ представляют XVIII и начало XIX столетий. Автор совершенно прав, утвер­ ждая неоднократно, что Сибирская школа никогда и ничем не отличалась от школ Европейской России, не было в ней ни­ каких специфических особенностей. Сибирская школа—та же российская школа, в начале, быть может, несколько -худшая, а в конце XIX века, несколько лучшая. До начала XVIII века в Сибири не бы­ л о ни одной школы, и в этом отношении она несколько (хотя и не на очень мно­ го) отстала от своей метрополии Только в 1703—1704 г, в „столице" Си­ бири—Тобольске специальным указом Петра I было поведено устроить: —„Училище поповских, дьяконских и церковнических детей, ребяток учить гра­ моте... и катехизис православной веры",., чтобы они —.удостоятся в чин священства, народ учит и многочисленных в Сибири иноземцев, неведующих Созщателя Госпо­ да Бога, приводить в познание истинные веры могли и потому ко святому креще­ нию расширения до самого государства Китайского*.,. Отсюда —цель школ ясно Духовные школы (под различными названиями) имели в Сибири значитель­ ную сеть и даже на далекой Камчатке было их 12. Чем занимались в этих шко­ лах, каков был режим среди „ребяток", достигавших иногда 70 летнего возраста, каков был состав „ребяток*—об этом ав­ тор дает достаточно исчерпывающие све­ дения. Туго давалась „наука" нашим предкам, школы они боялись и всякого рода на­ чальству приходилось применять самые суровые меры для пополнения школ. „Понуждения" духовенства, посылка специальных лиц для „мобилизации" не могли поднять интереса к „науке” и в 20 годах XVIII ст. мы читаем в одном из отчетов: —„В епархии Тобольской дети ко обу­ чению весьма тупы, к тому-же многие об'яв яют детей болезненных"... На ряду с духовными школами дела­ ются попытки организации и, так назы­ ваемой, „светской" школы. Автор достаточ­ но подробно останавливается иа „гарни­ зонных", „навигацких", ,,геодезических“ и „градских" школах. Крайне слабо осве­ щена деятельность „цифирных" и горно­ заводских школ, „Народным" училищам (’„главным" и „малым"), организованным в конце XVIII ст., также уделено достаточно внимания. Мы не собираемся перечислять всего того, о чем говорит автор в своих очер­ ках. XIX век занимает в них около трех четвертей и мы имеем яркую картину то­ го, как сквозь многочисленны» рогатки, расставляемые самодержавием, асе более и более пробивается жажда к знанию. Интересные данные приводятся о про­ светительной деятельности декабристов, но, к сожалению, ни слово не сказано о том, влияла-ли позднейшая ссылка на развитие просвещения. Мы можем рекомендовать книгу Н. С. Юрцовского, не только работникам п р о ­ свещения. но и всем тем, кто хочет знать, как учили и учились раньше и сколько должна была пережить школе до 1917 г. Прошлое нашей школы мы знаем слишком мало, а наша молодежь ее сов­ сем не знает. Сборник трудов профессоров и препода­ вателей государственного Иркутского универ­ ситета. Выпуск пятый. Науки гуманитарные. Иркутск, 1923 г., 448 стр. В сборнике содержится целая серия статей по вопросам философии педагоги­ ки, истории, археологии, этнографии. Профессор Рубинштейн в статье „Про­ блема „я“, как исходный пункт филосо­ фии" на протяжении 37 стр. поднял из гроба несчетное число покойников, од­ них для того, чтоб их уличить в ошиб­ ках,—к этой группе относятся, между пр- чим, все материалисты,—других для того, чтоб с ними в части согласиться к этой группе относятся Фихте, Бергсон,Соловьев, Булгаков, Бердяев и т. д. Все это им сде­ лано для того, чтоб доказать, что только „я", может быть правильной исходной точкой философии. История философии, по его словам, есть история человеческих противоречий и ошибок и все это по­ тому, что философы не брали проблему „я“ исходной точкой, при построении фи­ лософской системы Такая оценка истории философии и выводы из этой оценки нам кажутся, по меньшей мере, наивными отрыжками идеа­ лизма. Что история философии есть исто­ рия противоречий, мы не видим в этом ничего ни противоестественного, ни не­ понятного. Чехарда философской мысли не прекратится до тех пор, пока будут А, А. А-в.