Сибирские огни, 1923, № 3

лом свете бывший полковник бывшего царского генерального штаба?.. Еще не­ давно ему верилось и эта вера благосло­ вляла его на дела и подвиги. Это он тол­ кнул в июне 1918 г. в Казани Муравьева на измену Соввласти. Это он тогда же и там же организовал для мятежа контрре­ волюционное офицерство. Мятеж не удался, но Колесников не унывает: он мчится в стан Каппеля, а затем доблестно подви­ зается в рядах Деникина. Последний ко­ мандирует его с „секретным поручением" к Колчаку в Сибирь. Здесь лля Колесни- • кова открывается широкая возможность по­ казать свои ораторско-агитационные спо­ собности. Не раз мечет он с трибуны гро­ мы и молнии по адресу „грабителей-боль- шевиков" и „жидов", вдохновляя колча­ ковцев на геройские подвиги .за веру, царя и отчество". Сейчас-же... Сейчас-же сидит он „на реках Вавилонских", то бишь, где-нибудь восточнее Владивостока, сло­ вом, для суда революционного трибунала, он находится вне пределов досягаемости и плачет горькими слезами, вспоминая свою „родину мать", свою растерзанную самодержавную Русь. Но на свои силы, на силы черносотенские, он не надеется и не рассчитывает больше. Все надежды и все расчеты только на Францию. Таким, по крайней мере, было его миросозерцание в 1921 г., когда во Владивостоке хозяйни­ чали еще белые и черные. Не ищите в его книге логических д о­ водов, фактических доказательств и пра­ вильно построенных предпосылок. Автор мыслит и рассуждает до крайности упро­ щенно. Автор уверен, что к его голосу, к голосу незапятнанного искреннего, чисто­ сердечного и „чистокровного1 российско­ го патриота, обязательно прислушаются все российские патриоты. А так как в жи лах Колесникова „течет немного гальской крови", о чем автор упоминает не раз, он пребывает также в полнейшей уверенно­ сти, что к его голосу прислушается и Франция. Если признать, что маленькая смесь из франко-русской крови способна превратить царского полковника в пифию, и если считать эту сакраментальную смесь доводом вполне основательным и убеди­ тельным, то—чего доброго—россияне д ей ­ ствительно убедятся, что им не по пути с изуверами германцами, которые искони жаждали гибели России, а доблестная и способная на самопожертвование Фран­ ция, вспомнив, что царские войска спасли ее от нашествия тевтонов, в порыве сво­ его благородства, подымется, чтобы ос­ частливить Россию новым „помазанником Божиим", так как только в союзе с воз­ рождением царской России, лежит для Франции обеспечение, что, повергнутый в прах, тевтон не встанет на ноги, и ни для кого не будет грозой. Почему-же, спросят, для изложения и развития этой, с виду несложной, мысли автору пришлось написать книгу в 400 страниц? Потому что автор для вящего посрамления Совроссии, делает попутно экскурсии в разные области быта1и жиз­ ни. Он пускается даже в рассуждения о литературе. Он негодует на Толстого и даже на одного из своих —на Куприна. „Война и мир", видите-ли, как и „Поеди­ нок", дискредитировали в глазах народа опору трона—офицерство, вот почему на них во время революции так гневно о б ­ рушился народ. Хвалит он, однако, Илью Эренбурга. Нынешнего Эренбурга—авто­ ра „конструктизизма", „Николая Курбова" и др.—он хвалить не стал-бы, но тогдаш­ него автора анти-большевистских стихов, он ставит в пример многим, хотя Эрен бург еврей. О евреях, без исступления, Колесников вообще говорить не может, но как у всякого оголтелого черносотен­ ца и зачерствелого юдофоба, и у него имеются некоторые „свои" евреи, о ко­ торых он может сказать, что это евреи хорошие. К таким хорошим авреям при­ надлежат, конечно, вождь кадетов Вина- вер, затем, Фаня Каплан, стрелявшая в Ленина, и все, когда-то и где-то оказы­ вавшие Колесникову услуги. Как, напри­ мер, еврей корчмарь, к которому он хо­ дил на позициях кофе пить, а скорее для того, „чтобы как автор сам признается— видеть его красавицу дочь Розу". По ушам узнаешь нашего скромного сорокалетне­ го полковника! Что касается большевиков, то нет та­ кого крепкого бранного слова, которым он-бы не наградил их. Он бережно со­ брал в один зловонный букет все сплетни и инсинуации, так усердно распускаемые нашими врагами. И, расчитывая на тупость и ограниченность своего единомышлен­ ника, для которого предназначена книга, он „к былям небылиц б е з счету прилы­ гал". Так узнаем из его книги, что в Сов­ россии иконы обложены налогом, что „за­ прещено носить женщинам нижние юбки, а мужчинам двойные воротнички" (так буквально и сказано на стр. '37), что... Впрочем, стоит-ли цитировать всю черно­ сотенную мерзость. В заключение укажем только на одрн из основных выводов автора. „Положение в Совдепии, увы, катострофическое и крах ее неминуем",—записал он 25 января 1921 г. на станции Пограничная. С тех пор про­