Сибирские огни, 1923, № 3

бы в него вошли поэмы Пушкина или рассказы Толстого, по существу своему будет ненужен и нелеп. И вместо № 2 пол­ ного собрания сочинений всех „местных пишущих", орловскому отделению следует рекомендовать, если есть реальные пред­ посылки, организовать новое издание с более о р о г ой редакцией, недопускающей вермишели, принципиально выдержанное и привлекающее, конечно, не только ор­ ловцев. Основная-же рабочая группа для такого издания, судя по сборнику, в Орле может создаться. В. Итин. Среды. Лит. сборник, под ред. Н. П. Ро­ гожина. Тверь 1923 г. На 35 страничках сборника нашли се­ б е приют 28 тверских поэтов: .Одни из «их выступают впервые. Другие пробо­ вали свои литературные силы, но на бурные годы смолкли", как сообщает редактор. НЭП, видимо, вдохновил их и •они „лишь теперь снова берутся за перо“. Оставив в покое старика С. Дрожжина. •послушаем, что поют оставшиеся 27 твер­ ских поэтов, но всех, конечно, не пере- -слушаешь... Я. Докучаев грустит о том. „что дружбы тесной уверения не прочны", что чья-то „любовь не безупречна", грустит „по чер­ ноокой" и, грустя „слагает стих украдкой". •Стих этот -„Костер". „Гаснет пламя- в сердце холод, Чувства гаснут... Не буди. От костра, когда был молод Сердце выжжено в груди". Хорошо такие стишки под гитару петь, на манер: „Ты сидишь у камина".. Просятся в альбом „на добрую, дол­ гую память"—„Белые голуби" Н. Власова Окского. „Из серебряной проруби Безмятежных высот Мчатся белые голуби. Живописен их лет ... Дальше — „На поляны ненужные В дремных чарах они Сыплют искры жемчужные'... Все „оживает под взмахами бриллиан­ товых крыл", „мир усыпан алмазами"—не .Белые голуби", а целый ювелирный ма­ газин... Дальше в сборнике отведено 8 стра­ ниц для эксцентричного Я. Захарова, ко­ торый, судя по датам стихотворений, с 1905 г. по 1919 год воспевает блаженство бытия своей и „ее* персоны. ,Я и ты“ и то, что близенько к ним—стихи Захарова И хоть пытается он уверить читателя, что он „и в полатах счастья солнце видит", нам кажется, его „я и ты , „два слова из поэмы странной" загородили от Заха­ рова всю остальную большую, сильную и красивую жизнь, гораздо более инте­ ресную, чем семейные портреты и изли­ яния двух влюбленных мещан. Л. Мошин („Перед казнью"), попы­ тался взять кое-что от революции, захо­ тел нарисовать героя, который ... .не мог равнодушно без боли смотреть, как на­ род в нищете погибает", но вместо жи­ вого человека получился выкрашенный красными чернилами пряник". Есть .Пастораль* Сергея Юренева, в которой н а р я д у с ангелами, которые „...играют там, в выси, среди небесных белых стад" имеются и такие прелести: „Эй ты! Рыжая, косая, Баловница! Мать честная! Не уйдешь, поди, проста, Эх, скотина б ез креста!" Искренни, но очени слабо сделаны сти­ хи К. Фомушкина—поэта-крестьянина. Воспитавшее поэтов сборника вчера— разрушено. Только пыль, да кое-где не засохшие еще лужи грязи остались от него, Я наше настоящее, бурливое сегодня — им непонятно, они боятся его. „В воротах жмутся люди и глядят из нор“... (М. Деше­ вой. Из цикла — „Восемнадцатый год"). Жи­ вое сегодня им чуждо. .Сегодня—в эту ночь—мне никого не жаль... Сегодня для меня весь мир и чужд и дик“... Они после революции . ...Онемелые „Внемлют сказкам полей" И любуются, как „Мотылечки-мотыльки Белые пушистые, Сверху падают, кружась'... Я жизнь—прошла мимо Проза представлена двумя вещами:„Две жизни" страницы из повести К. Рогожина и пьеской—С. Коняева „Сирень в цвету*. Наиболее интересен очерк Н. Рого- жена „Меняющийся лик Твери", т. к. в нем автор дает ряд фактических справок по вопросам Тверской журналистики, га­ зетной работы и издательства, начиная с 900-х годов. В общем, впечатление от сбор ­ ника такое-же, как от его обложки—се­