Сибирские огни, 1923, № 3

бы. Он первый сказал, что пока у нас буржуазия не заменит дво ­ рянства, до тех пор Россия не выйдет на широкий путь историческо­ го развития. Он хорошо понимал, что и искусство последует за р а з ­ витием общества. Но он был твердо убежден в том, что Пушкин научил нас так видеть жизнь, так художнически воспринимать ее, что теперь уже не страшны будут неизбежные попытки одного из последних классов-буржуазии снова использовать искусство в своих классовых интересах. И Белинский говорил, что Пушкин пришел, чтобы „усвоить навсегда русской земле поэзию, как искусство, так, чтобы русская поэзия имела потом возможность быть выражением всякого направления, всякого созерцания, не боясь перестать быть поэзией"... В поэзии Пушкина Белинский обрел великую уверенность в том, что человечество уже не уйцет с пути, на который он становится: пути к общечеловеческому счастью. Дворянин Пушкин дал нашему искусству общечеловеческий размах, вдохнул в него общечеловеческое значение, конечную, в высшей степени правдивую простоту жизни, после которого искусство становится одним из основных методов борьбы за социалистическое общество. Белинский показал, что искусство в сущности своей является мо­ гучим средством социальной борьбы, наиболее демократическим, т. е. естественно доступным всякому человеку. Его нужно только окончательно очистить от чуждых ему наслое­ ний, посторонних целей—сентиментализма, как отзвука встревожен­ ного барского сословия; романтизма, результата безнадежного разлада художников с окружающей их общественной средой ,—добавим от себя —символизма и футуризма, как последних проявлений буржуазии—от ­ чаяннейшего, извращенного и упадочнического танца, попытки искусство заменить искусничанием, творческий, духовно-производитель­ ный труд—эпикурейски-приятным спортом. Искусству нужно возвратить присущую ему живую цель, сде ­ лать его тем, чем оно должно быть: естественнейшим, рождающимся от полноты жизнеощущения, эмоционально-познавательным, творческим порывом био­ логически и социально нормального человека. В этом и заключается основ­ ной канон социальной эстетики Белинского. Он не принимал в искус­ стве никакой тенденции, во имя каких-бы целей она в него не прив­ носилась. „Искусство должно быть прежде всего искусством", твердил он неустанно. У искусства всегда одна цель—„верно воспроизводить действительность силой творческого духа". (См. статью „Полное соб ­ рание сочинений Д. Марлинского"). Это и отделяет положения социальной эстетики Белинского непро ­ ходимой стеной от той публицистической критики, типичнейшим предста­ вителем которой был у нас Писарев и в которой многие хотят ви­ деть ещ е теперь теорию, верную духу философии диалектического материализма. Пушкин, как выходец дворянства, дал нам точнейшую „энцикло­ педию жизни" той эпохи, развернул и создал огромное и красочное полотно, на котором показал человека—Татьяну, Онегина, Ленского, Лариных такими, какими „создало их общество"—по выражению Б е ­