Сибирские огни, 1923, № 3

История Кати, от демона и „жертвенной чесотки" пришедшей к иступленному восторгу пред „золотым комочком1 новой жизни, з аш е ­ велившейся в ее утробе—вот подлинная история сознания самого поэта. „Никогда, никогда солнце так радостно не смеялось, Как над городом разгромленным, Когда люди, выползая из подвалов, Дивились: „есть еще солнце". ') И даже те, кого „вели поутру, расстреливали," даже они, и .только сни узнали, что значит апрельское утро“... 2) Ничего больше Эренбург не знает, ни во что больше не верит... Все остальное, от коммунизма до машинизма, от идеализма до инди­ видуализма, для него—лишь „хорошие слова "—и только... Но не сближает ли эта животная сила жизни (не все ли равно— ради „жировых ли веществ для миленка" или ради экспериментов над голодными из Чикаго?) демонического Хуренито с физиологиче­ ской Белорыбовой , почитывающей роман „Виктория", но в то же время готовой все и вся продать ради пресловутых „калорий"?.. И не сливаются ли эти две морали—Мефистофеля и цыпленка, в одну цыплячью мораль: „судьба—индейка, а жизнь—копейка"... А посему: — Живи, пока живется... Тут уже всякая веревочка пригодится: можно с Фордами и кон­ струкциями Татлина, а можно ту же мораль подать и с рябчиком в соусе... Дело вкуса... IV. Чью же это цыплячью мораль в демоническом соусе выявляет писатель? Чью бесконечную приспособляемость, чье наслаждение солнцем в подвале и апрельским утром в день казни, чью готовность вывернуться наизнанку, все принять иль (с одинаковым.равнодушием) все отвергуть, но жить, жить,—запечатлевают его лирика, критика, беллетристика и публицистика? Чей „нигилизм" выявляет его „учитель"—Хулио Хуренито? Чью слабость к механической пюбви, сапогам и булкам, к гигиеническим автоматам в домах терпимости, к казармам и пивным? Здесь снова и снова не стоит обращать внимание на разглагольство­ вания Эренбурга—„конструктивиста" о „коллективизме", „революцион­ ности" и „пролетарском" существе его идеалов—но стоит прислу­ шаться к уничтожающе-метким зарисовкам Эренбурга—художника. Вот он—истинный повелитель и протопоп Хуренито, учитель „Учителя", американский делец, мистер Куль, этот человек—автомат, одновременно диктующий стенографистке письмо министру изящных искусств Чили, слушающий по телефону цены на скот в Чикаго, рас- >) Ibid, стр. 32. 2) Ibid, стр. 52. 12 .Сибирские Огни* Л 3 177