Сибирские огни, 1923, № 3

огромным запаздыванием докатывавшиеся до него революционные лозунги. „В марте—сообщается в № 234 „ПИ“—в селах Кимильтее, Уяне и Хаихте (Йрк. губ.) были разбросаны брошюры: „Одумайтесь", „Кро­ вавые дни в Петербурге", „Письмо Гапона“ и воззвание „К крестья­ нам", в котором говорилось о войне, последних событиях и настоящем положении России, а также и о том, что интересы сибирских крестьян совпадают с интересами рабочих и крестьян всей России, а, следова­ тельно, сибиряки должны их поддерживать, а не итти против них, как попы здесь учат. Это были первые воззвания, и впечатление они произвели силь­ ное, хотя и различное. Большинство подбиравших листки сносили их в управу, некото­ рые даже не прочитав. Но некоторые вдумчиво их прочитали, и даже догадались скрыть эти „гумажки", как их здесь называли, когда на второй день сельская полиция ходила по домам требовать, чтобы ей отдавали воззвания. Нашлись и такие, которые громко заявили, что в листках этих правда сказана. Толков листки вызвали массу и самых разнообразных. Так одна баба приходит к соседу и рассказывает: — Вот сколь бед в эту ночь приключилось! — А что?—спрашивают ее. — Да один мужик—говорит—в прорубь упал и утонул, „гумажки" наклеили... Другая баба рассказывала, что „гумажек" много „нанесло" в од ­ ну ночь. У многих крестьян получилось представление, будто с неба все это свалилось... Так они остались в тупом недоумении. „В общем всетаки—заключает корреспондент—немного оживи­ лось стоячее болото, хоть на несколько дней, и кое-кто из крестьян невольно вынужден был пораскинуть немного умом". В с. Уян, с другой стороны, велась агитация попом в церкви и школе против „врагов отечества". Распространял среди крестьян бро ­ шюру „Милостивые слова государя к рабочим". О Гопоне поп об'яс- нял, будто он не был священником, ни даже христианином, только принял и священнический сан, и христианство лишь для того, чтобы смуту произвести... Надо полагать, что и черносотенно-поповская агитация, несмотря на всю ее демагогию, также не имела особого успеха. Сибирский крестьянин накануне первой революции еще спал креп­ ким непробудным сном. А. Киржниц.