Сибирские огни, 1923, № 3

тив которых восстали обвиняемые, не были согласованы с законом". Разобрав далее одно за другим все требования, выставленные з а б а р ­ рикадировавшимися, прокурор доказал, что каждое из них было вполне законным. Возбуждение свое, вызванное безвыходным положением, в которое их поставили административные распоряжения, подсудимые перенесли в дом Романова. Они принесли туда свои издерганные нервы. Когда в тесном небольшом помещении собрались 57 чел., /го возбуждение это стало рости в возрастающей прогрессии, т. к. они взаимно действовали и возбуждали друг друга. Если-б не было убий­ ства двух солдат, придавшего делу столь мрачный характер, то о деле не пришлось-бы говорить. Подсудимые, быть может, не сидели-бы на скамье подсудимых. А теперь в результате вышло то, что 55 чел. осуждены на 12 лет каторги каждый! „55 чел.! 660 лет каторги!—восклинул дрожащим плачущим голо­ сом прокурор—исчезли все оттенки: пол, возраст! Этот факт застав­ ляет глубоко задуматься. Невозможно мириться с таким приговором! З а то время, что ушло после первого разбирательства, много воды утекло. Исчезла прежняя ссылка, нет прежних стеснений... Приговор якутского суда, при всей его правильности, не удовлетворяет чувства справедливости—и прокурор предлагает ходатайствовать перед царем о его смягчении. Речью прокурора, которая продолжалась до 1 часу ночи, закон­ чился первый день процесса. На следующий день говорили защитники. Защита велась в том-же строго выдержанном принципиальном духе, что и в Якутске, без малейшего отступления. Еще более боевой ха­ рактер имели все речи и заявления подсудимых. От имени последних Бернштам и Зарудный энергично протесто­ вали против того, чтобы изменение приговора произведено было пу­ тем ходатайства о милости у царя. Подсудимые, в свою очередь, в своем последнем слове в чрезвычайно резких выражениях заявляли категорически, что они всеми силами протестуют против того, чтобы конфликт между формальным правом и справедливостью, суд р а з р е ­ шил путем ходатайства о царской милости. Но у суда другого исхода не было. При всех изменившихся усло­ виях и настроениях формально отменить приговор якутского суда оз­ начало вынести обвинительный приговор всей политической системе, на что у коронного суда, конечно, не хватало гражданского мужества. Приговор был вынесен б апреля около полуночи. Он гласил: „приговор якутского суда утверждается и, по вступлении его в закон­ ную силу, палата будет ходатайствовать, через министерство юстиции, перед царем о замене его для всех подсудимых 2 годами заключения в крепости без лишения прав". „Трудно передать—пишет упомянутый корреспондент—то бурное возбуждение, которое приговор вызвал в зале суда. „Не надо! Не надо! Не хотим! Долой! Долой суд!—кричали, словно исступленные, подсудимые. Сильное возбуждение охватило и публику. Из ее рядов начали раздаваться крики: „Долой самодержавие"! Да здравствуют „романовцы"!