Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

тало на хлеб и баранью кровь (колка баранов производилась на ули­ цах, кровь стекала в тазы; до прибытия беженцев, она отдавалась бродячим собакам, затем стала продаваться). Совершенно ошеломил и произвел потрясающее впечатление на беженцев приезд в Чугучак первого торгового агента из Советской России. Им оказался отлично известный беженцам крупный Семипалатинский купец, Прокопий Пле­ щеев. Всякое и без того достаточно туманное представление о Совет­ ской власти спуталось окончательно, озлобление на буржуазию воз­ росло еще более. (Следует заметить, что впоследствии и к Плещееву стали относиться с большим уважением. За ним установилась репута­ ция дельного человека „американца“, беженцы из Семипалатинска и Прииртышья, говоря о нем, обязательно добавляли „наш американец“. Только одни буржуа, в том числе и занимавшиеся поставками в Рос­ сию, всячески ругали Плещеева и называли не иначе, как „больше­ вик Прошка“). Лето проходило и все больше и больше появлялось на улицах города нищих и калек, все бойчее торговали притоны, в которых за­ седали шумливые компании видемановсяких корнетов, бравых аннен- ковцев, наезжавших из лагеря степановцев. Произошло уже несколь­ ко жестоких побоев между анненковцами и оренбуржцами... Между тем, дороговизна росла, многие продавали последние вещи... Стали поговаривать о погроме... В середине осени перешел границу и разоружился отряд Шиш­ кина **). Шишкйнцы в количестве человек 800 частью поселились в особом лагере, частью пришли в Чугучак. Они имели выборный ком­ состав, весьма запутанные лозунги и не носили погон. В глазах Ба- кича шишкинцы были явными большевиками, почему отношение его к соседнему лагерю было довольно недружелюбное. Сам Шишкин, по­ сидев у китайцев под арестом, т. к. прибыл в город потихоньку прямо с границы, и спустив за бесценок пригнанных из России баранов, устроился в Чугучаке весьма недурно. Люди его отряда, вначале по­ нашившие галифе и швырявшие деньгами, довольно скоро опустились еще ниже чугучаковцев. Оборванные, они ходили по дворам и про­ сили милостыню. Как ухитрились шишкинцы, находившиеся в лагере, перезимовать—совершенно непонятно: питались они трупами палых лошадей и отбросами от убитых осенью баранов, что выкапывали из под снега; жили в ямах. Весной они рассыпались: частью ушли в Рос- купц^в служил в качестве плотника и сторожа один мой приятель киргиз (семей­ ный . Он получал 200 руб. в год (мука, стоившая в начале 20 руб. пуд., дошла до 4500 руб.), кожуру, иногда бараньи внутренности и в месяц фун. 15 муки. У того же купца огородник Iбывший учитель гимназии) получал лишь квартиру и право есть овощи с огорода, на его обязанности лежало обрабатывать около _-х десятин земли и ухаживать за фруктовым садом. При мне зимой был вычищен колодец: эмигрант несколько часов копался в ледяной грязи на глубине 6 - 7 саженей, вы­ лез из колодца полуживым! и долго лежал на кухне у хозяина—бая; получил за это он 2 фун. пшеницы и несколько луковиц. Самая высокая поденная плата по­ следнее время была 100 руб. в день, при ценах: мясо—300 р., фун. хлеба 120 руб., топливо 1 кизячина 15 - 20 р. и угол 1000—1500 руб. в месяц. Но на счастливцев, имеющих какой нибудь заработок, сотни и тысячи людей смотрели с завистью. **) В конце лета 1920 года произошло восстание на Иртыше близ города Павлодара. Восстание возглавлял есаул Шишкин, бежавший к китайской границе и перешедший ее.