Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

Постепенно на реке Эмиль стали появляться шалаши и землян­ ки; тиф прекратился, люди начали оживать. Наступило лето 1920 года. В Чугучаке тоже кой-как разместились. Появились комиссионные лавченки, хлебопекарни, открылись столовые, закипел базар. Прибыв­ ший с большим числом медперсонала и достаточным запасом меди­ каментов и перевязочных средств, Красный Крест открыл госпиталь. Ужасы похода забывались, сглаживались и напоминали их только ка­ леки, которых на улицы Чугучака в изобили выбрасывала операцион­ ная госпиталя. Сначала резали руки и ноги поморозившимся, затем начались какие-то осложнения после тифа, заставлявшие обычно уда­ лять ребра. Вообще-же первые дни в Чугачаке можно назвать пери­ одом отдыха. Люди „пришли“. Хотя и нужно заметить, что к этому „пришли“ относились весьма скептически и произносилось оно инто­ нациями непередаваемыми. Почти у всех нашлось что-нибудь, что можно было продать, а продав—есть, лежать, греться на солнышке и ни о чем не думать. После степей и снежных мятелей, под'емов на скалистые кряжи гор и спусков по обледенелым каменистым скатам, после тифов, голода и трупов и необходимости итти все вперед и впе­ ред—хотелось только отдыха. Завтра можно также лежать, как и се­ годня, никуда не нужно итти, опасность миновала. Люди удивленно смотрели на голубое жаркое небо, вглядывались в своеобразную жизнь восточного городка, в котором внезапно очутились, понемногу приводили себя в порядок и радостно недоумевали: „чорт возьми, а ведь я жив“... К этому периоду времени относится появление в Чугучаке таин­ ственного Видемана. В один прекрасный день появился на базаре человек в панаме и желтых гетрах. С быстротой молнии по городу разнеслась весть, что приехал комиссар. Народ валил изо всех улиц и переулков смот­ реть на „комиссара“, а „комиссар“, любезно улыбаясь, покупал на совершенно новенькие николаевские кредитки серебреные ложки, часы, кольца, портсг*гары. Платил, не торгуясь. — 200? Хорошо. 1200? Очень хорошо. — И не боится, сукин сын, ходит. — Чего-же ему бояться? Не в лесу, чай. Долго делились впечатлениями о комиссаре. — Так вот они какие. — ñ ведь по наружности и подумать нельзя. Вот разве гетры только. — Деньжищ-то, видели? Спустя несколько дней стало известно, что „комиссар“ по секре­ ту признался в шаткости Советской власти. Жил Видеман широко, у консула принимался запросто, вне очереди, и с первых-же дней окру­ жил себя компанией лихих корнетов, которых щедро наделял деньга­ ми; на обязанности их, повидимому, лежала охрана его особы. Не­ сколько месяцев спустя, Видеман уехал на восток, но верст за 800 от Чугучака в г. Урумчах задержался, поджидая жену, которая выехала при первых слухах о возможности занятия Чугучака советскими вой­ сками; перед от'ездом она была обворована телохранителями—корне­