Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

тую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный и на нем всадник, кото­ рому имя смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над чет­ вертою частию земли—умерщвлять мечем и голодом, и мором, и зве­ рями земными“. (Молчание). Ду н я (задумчиво). Странно. В а с е н а (со внезапным злым возбуждением). Голод и смерть! Голод и смерть! Все умрем, все! Как ни барахтайся—умрешь. Де д . Умрем, девыньки, умрем. В а с е н а . Собирай, копи, припрятывай—все равно умрешь. (Зло смеется). Стук в дверь, выходящую в сад. Все вздрогнули, молча смотрят). Дуня . Кто там? Т и х о н а г о л о с . Я, Тихон. Дуня отпирает дверь. Входит Тихон в накинутом на плечи балахоне от дож­ дя. Он—рослый, широкоплечий, скуластый парень. Не улыбается, мрачен. За ним Любава—она похожа на монашенку--ведет за руку двух детей: мальчика лет 9 и девочку помоложе. Дети одеты в мокрые лохмотья, еле держатся на ногах; поси­ невшие, изморенные лица. Л ю б а в а . Мир беседе. Тепло у вас. Л на дворе-то стыть. Си­ рот привела тебе, Дуня. ’ Мать у них померла, подле Севастьяновой мельницы лежит. Там и нашла их. Да вот Тихон помог, спасибо. Он и надоумил—к вам. Плачут, а мать застыла уж. Т и х о н (мрачно). У нас-то ничего нет. Л ю б а в а . Покорми их, Дуня, а то помрут, гляди. Да пускай где у вас ночуют, на дворе-то мокро да студено, не дай господи. На печку, их что-ли, а либо на палати, може на в'езжей положешь. Из­ зябли, вишь, трясутся. Ду н я (взволнованно). Я сейч ас. (Усаживает детей к столу). Господи, вот несчастные! Откуда вы, милые? М а л ь ч и к . Казански. Дуня . Вон откуда! Как же вы, ехали что-ли куда? Ма л ь ч и к . Ехали, а после пешком шли, как лошадь пала. Да хлебушка не было. Не подают. Ду н я . Ты когда ел-то? Нынче ел? М а л ь ч и к . Не ел. Дуня . А мамка-то с чего померла? Хворала что-ли? Ма л ь ч и к . Хлебушка не ела вовсе. Кто подаст, нам отдавала. Дуня . Я сейчас. Вот ужас-то! (Убегает направо). В а с е н а (к Любаве). А к себе что не повела? Али есть нечего самим? Лю б а в а . У нас уж трое второй день сидят. Завтре в город хо­ чу проводить, може в детский дом заберут. В а с е н а . Как же! Там и без них полно. Не берут больше. Л ю б а в а . Сказывали, записывают. В а с е н а . В городе-то что и здесь; на улицах мрут. Под забо­ рами валяются по три дня мертвецы. (Внезапно). И кто тебя тянет ва­ ландаться с ними? Думаешь, поможешь? Меньше их станет? (Раздра­ женно смеется). Эх ты, горе-монахиня! Для бога чать стараешься? Али для них? Лю б а в а . Ну-ж, ладно тебе,