Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

много интересных данных, рисующих состояние наших экспортных возмож­ ностей и тех условий, в каких должна протекать трудная работа России в деле экспортирования ее продуктов, для завое­ вания в ближайшее время своего преж­ него экономического значения на между­ народном рынке. А. Шиша. 1. Эммануил Енчмен. «18 тезисов о теории новой биологии» (проэкт по ор­ ганизации революционно-научного Сове­ та Республики и введение системы фи­ зиологических паспортов) .Издание Ин. И. 0. Северо-Кавказского Революцион­ ного Комитета 1920 г. 2. Теория новойбиологииимарксизм- Выпуск 1-й Петербург 1923 год. Автор названных двух брошюр причис­ ляет себя к новаторам. Он отрекомендо­ вывается весьма шумно и высокопар но. Читатель сразу видит перед собою человека с расстроенными нервами и с ущемленным самолюбием, но терпеливо ждет: может, за всем этим, „что то“ по следует, что его вознаградит за долготер­ пение. Но, увы, „теория новой биологии и марксизм“ не дает ни новой биологии, ни марксизма—-все это откладывается до следующих выпусков, томов. Однако, обе брошюры вместе дают воз­ можность составить себе нокоторое пред­ ставление об этой новой „теории", кото­ рая с таким шумом и в такой оригиналь­ ной этикетке нам преподносится. Енчмен плохо переваренные новейшие психологические теории рефлексов с их борьбой против так называемого суб'ек- тивного метода в психологии (Бехтерев, Павлов) хочет применить к совершенно непереваренной им марксовой теории о „базисе и надстройке“. Наш автор ставит себе задачу: на хо­ зяйственном „базисе“, созданном проле­ тарской революцией в России, совершить революцию в „надстройке“---революцию с применением насилия, которую он на­ зывает „органическим катаклизмом“, „не­ слыханным органическим переворотом". Сотни и тысячи анилизаторов—»понятий“. намеренно (5к!)привитых угнетенным клас­ сам эксплоататарами и их „агентами“ в этой „бурной революции“ безвозвратно погибнут. Лишь 15 анализаторов (понятий) пока остаются, позже и того меньше. С исчезновением этих сотен и тысяч анали­ заторов исчезают все науки, за исключе­ нием математики, физизии химии, которые, разумеется, также подлежат „отшелуше- нию“. И будущий человек, по Енчмену, как рефлективное существо и только, есте­ ственно, ни в'каком ином паспорте нуждать­ ся не будет, как только в физиологиче­ ском, вкотором будут отмечаться коэффи­ циенты его „раздражительности“, „сте- низма". ■ Не станем спорить с нашим автором по поводу его „идеала“ человека будущего. О вкусах не спорят. Не спорят и об „иде­ але“ и особенно с человеком, не мысля­ щим реалистически, не будем уже гово­ рить—марксистски. Но все же небезынте­ ресно установить, что енчменовское по­ нимание общества и человека есть то био-социальное понимание, которое аб­ страгирует от реальных условий, в кото­ рых протекает процесс исторической жиз­ ни человека и в истории видит лишь од­ но движение рефлексов. Енчмен хочет старую систему рефлексов заменить бо ­ лее простой при помощи „органического катаклизма“ (для быстрого проведения которого необходим революционно-науч­ ный Совет). Здесь проявляется его „рево­ люционность“, но, надо сказать, не совсем кстати, т. к, согласно действительному ре­ волюционному марксизму все идеологи­ ческие искажения в нашем мышлении будут преодолеваться, по мере преодоле­ ния человеком „внешних сил“ (выраже­ ние Энгельса, которым он отмечает силы природы, а также общественные силы чуждые и враждебные человеку). Не имея ничего общего с марксизмом, Енчмен. естественно, отгораживается от Энгельса, Плеханова, Бухарина и др., об ’являя их чуть ли не „агентами“ экс- плоататоров. (Щадит он лишь Маркса, у которого он находит интересными отдель­ ные (Sic!) „места“, „замечания“.) По его мнению, вся философия марксизма до не­ го грешила „метафизичностью“, т. к. она ставила вопрос об отношении мышления к бытию, что по Енчмену возбраняется. ■Дело в том, что наш автор, верный став­ шему модным эмпиризму, предпочитает понятие „пространственных явлений“ по­ нятию материи, и материалистов обзыва­ ет метафизиками, во первых, за то, что они признают материю, а во вторых за то, что они называют „дух1 свойством материи. По Енчмену „невозможно суще­ ствование слов для непространственных явлений“, а раз так, раз для психических явлений не существует слов, то как же на самом деле можно о них говорить. Енчмен вполне серьезно бросает этот уп­ рек марксистской философии и не раз на протяжении всей книжки „теории новой биологии и марксизм". Положение „о не­ возможности существования слов для не­