Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

Все стихи молоды, ярки—^революцион­ ный кипяток“. Винтовка и книга, мозг и рука— Наше неломкое оружие, К чорту тебя, вековая тоска, Мы только с солнцем дружим! Книжечка прошла совершенно незаме­ ченной, о ней не знают даже Комсомоль­ цы. Между тем следовало бы серьезно по­ заботиться о ее распространении. В настоящее время, автор „грызет гра­ нит науки“ в Свердловском университете. Пожелаем ему прежде всего не потерять своей задорной свежести и не заучиться у разных стихотехников. „ „ 1ЫШм' Константин Беседин, итранствова- ния. Новониколаеск 1923 г. ЕЛП. ТИТОВ. Стихотворения. Иркутск 1923р. Трое(Левит. Аренс, Клиорин). Стихи. Иркутск 1923 г. Алексей Пет­ ренко, Распятая. Стихи ипесенки. Омск 1923 г. Издания авторов. Три книжки стихов выпущенные книго­ издательством „Сибирские Огни“ были циркулярное изруганы (за „направление“) Сибирской периодической печатью. Здесь же циркулярно из Москвы, погладили по головке реакционную скуку Пастернака и К-о. (Я не протестую: это неот’емлемое газетное свойство). Вывод книжного рын­ ка: в Иркутске за три месяца разошлось тридцать книжек. На что-же могут расчи­ тывать при таких условиях бедные автор­ ские издания? Их даже не обругают!., Но —„жить хочется всем“. И вот перед нами еще шесть поэтов. 1) Константин Беседин. Когда странст­ вуешь по Сибири, не особенно далеко от Новониколаевска, не по каким-нибудь Дравертовским гиблым местам, никуда не уйдешь дальше тайги, степи, деревенской жизни,—не уйдешь дальше Есенина. Клю­ ева, Ерошина. Поэт сам чрезвычайно иск­ ренне, за что начинаешь любить его, при­ знает свою кровную связь с этими ..по­ следними поэтами деревни“, „кустарями задушевных слов“; но вторая часть его книжечки—ряд попыток преодолений... Оторван от белых устоев Теперь перешагнул черту И слово мудрое, простое Несказанное обрету? Отравленный и не согретый Расплывчатостью берегов, Когда-же свежим громом ветра Надую паруса стихов? ^ ^ Только „укол действительности в труп души“, перерождение, может воскресить уходящего в прошлое коробейника ми­ леньких песен. Жить и не знать безбурья и циклона И днями стачивать холодный мозг Какая страшная смешная участь... (Стр. 31) Пожелаем автору избежать этой участи- е) Е лп. Титов. Перед нами не уче­ ник, а мастер, ценитель слов, знаток поэзии, снабжающий свои стихи эпиграфами из английских поэтов и нечитанных нами на­ учных исследований. Я был рожден, когда упрямым рогом Вражда вспорола тело мирных лет. Когда убийства бешеный стилет Змеею проблистал по всем дорогам. Я лысой .смерти видел ржавый меч, Я видел зубы рыжего нозора, Вонзавшиеся в кожу нежных плеч. Но я не бросил матери укора,— Я сын земли и эта жизнь моя Гебе одной, одной тебе, земля. Впрочем, это Стихотворение, внутрен­ не, кажется ложным, потому, что в кни­ жечке Титова больше всего отчаяния „сжимающего плоскогубцами виски“, нев­ растенической экзотики, сознания, что „я —последний сев“ „эпохи шлифованного камня". Жизнь для автора сладка, как лю­ бовь, но чаще: Два часа. До утра еще долго Надо повеситься или уйти. — Сколько женщине? Доллар У под’езда замученный рикша. „Со К“ ... Отдельны от общего настроения стихо­ творения „Песни тунгузов Амурского бас­ сейна“ и белые стихи „Когда наступает утро“ подражение белым стихам Блока, но они прекрасны. Я) Аренс. Л евит , Кл одной книжечке на 1 пока безнадежные школьники—„стально- тси—устальности-грустальности“. В одном месте ремарка. Джентльмены—это закон. Даже „родитель мироздания Константин Олимпсв“ лучше. На обложке эгофутокубо- портреты и кабалистическая цена—250 р. 4) Алексей Петренко. Подобную лите­ ратуру с покон веков сочиняли помощни­ ки буфетчика в подозрительных шантан- чиках для собственных своих Сонечек. На обложке „распятая“ с голыми ногами, простирающимися до горизонта и об’яв- ление: „Автор лично принимает“ (адрес); что-же касается книжечки, то наиболее правильная оценка ее по бальной систе-