Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

Лучшее в журнале обложка -она бьет в глаза черными, белыми и красными пятнами. Гонг. Журнал литературы, искусств и театра № 1 январь 1923 г. Самара. Губиздат. Энергичная группа Самарских молодых писателей путем усиленной работы посте пенно улучшает свои издания. „Гонг“ и по содержанию и по внешности шаг впе­ ред в сравнение с „Поволжьем“. Из стихов № 1 следует отметить хоро­ шие стихи из цикла „Иней“ Я. Кузмина. у Я. Вина в стихотв. „Топор“ фраза насы­ щена динамикой и встречаются яркие ме­ ста: „ лучатся ярко на дровах слепитель- ные зерна“. Стихи Г. Коренева, посвященные Блоку, созвучны с духовным обликом поэта. Я. Каспий к 5-ой годовщине октября по­ местил стихи „Человечеству", где ему удалось избежать шаблонных слов одо- писаний. Проза хромает. „Тиф-Тяф“ (Волжская легенда) Н. Степного написана торопливо с прозаическими диссонансами: „Волга заприметила это, взяла да и нарядилась красавицей“, слаб рассказ „Деревня“ В. Кузьмина, несколько лучше „Ржаное поле“ Ст. Косова. Содержательность номеру придают статьи по искусству. Лучшая статья „Опе­ ра", подписанная О., устанавливает эво­ люцию основных элементов оперы и оп­ ределяет характер требований, которые в настоящее время могут быть к ней пред‘- явлены. Статья „Новые направления в поэтике" Б. Разенфельда реферирует взгляды Жир­ мунского на поэтику. В заметке Стрэнта „Поэт великой рево­ люции", посвященной памяти Блока, при­ водится стихотворение Блока „Два века“, характеризующее социальные предвосхи­ щения поэта. Из других статей следует отметить: „Вос­ поминания о Горьком“ К. Разуваева, „Са­ марская старина“ Я. Треплева, обзор жур­ налов Треплева. Хорошо освещена театральная жизнь. Вопросы театра приковывают внимание журнала и трактуются им умело и с инте­ ресом, что придает характер полноты и законченности журналу. Первый номер заставляет ожидать с интересом второго. П, Комаров. П. Драверт.—Сибирь. Избранные стихи. Книгоиздательство «Сибирские Огни». 1923 г. 130 стр. тТ'Химическая колба, где на примусе кипятится чай. Огнеупорный фарфор вме­ сто стаканов. Кровать—кушетка. Надней походный топорик с резьбой на железе. Чугунный крест—летящая гагара—свя­ щенного бубна шамана. Кристаллы. Стек­ лянная трубка с порошком вивианита, синим, как Байкал. Картины природы западной, восточной Сибири- Забайкалья, Камчатки. Мохнатый мамонт с изогнуты­ ми вниз клыками. Снимки легендарных экспедиций... стихи!.. П. Драверт не только поэт. Он преж­ де всего ученый, профессор минералогии, исследователь Сибири. И поэтому, быть может, он—поэт. Ибо есть увлекательная поэзия исследований, мыслей, приходя­ щих в рабочих лабораториях, экспедиций, где знакомые грезы так парадоксально противоречат веками неизменным пу­ стыням... „Костями мамонта, песком и валу­ нами Покрыты мертвые, немые берега“... П. Драверт единственный поэт Сибири. Здесь много пишущих стихами и прозой. Многие имена становятся известными; но все это—недавние пришельцы, чувствую­ щие себя непрочно на новых местах, в наскоро сколоченных жилищах, кочую­ щие вдоль железнодорожной линии... Потому, что идущий прямо. Тучи гоня головою, Придет к их городу Мамонт И раздавит один пятою. (Н. Тихонов). Но мирно спят в саркофагах вечной мерзлоты кости мамонтов и носорогов. Заселяются степи. Отступает Язия. Си­ бирь становится частью единого целого. Поэтому не может быть сибирской поэ­ зии. И только П. Драверт, с настойчиво­ стью ученого, собрал в своей книге ро­ мантику той Сибири, где нет железных дорог и полюбил ее просто за то, что это Сибирь, а не за то, что „Здесь будет центр всемирных грез“! Читая стихи И. Драверта, приходится с некоторым усилием воли заставить себя забыть современную „технику стиха“, ко­ торой так забавно привыкли кичиться в Москве... Тогда появится эта страна, где. в глубине, нетленно, как мумии фарао­ нов, лежат трупы погибших... Тунгузы но­ чами ведут мистические хороводы...