Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

культурно удержаться на идеализации своих старых верований и понятий. У Вас. Свешникова недостаточно сти­ листического умения и художественного чутья, чтобы преодолеть трудную тему, насыщенную кровью и слезами. Напрасно он льет воды красноречия на песок,—-зо­ лота он не сумеет добыть. .Автор, повидимому, знает и болезнен­ но любит киргиз, и все же ему не уда- •лось развернуть ярких тканей киргизско­ го фольклора. Конструкция фраз одолевается им с трудом. „То, что когда то было человеческим телом, упругим, блестящим от естествен­ ного смазывания и способным на произ­ водство трудных работ, выглядело другим“. Но этот недостаток автор, современем. может преодолеть, трудней изличить ху­ дожественную импотенцию, преобразить мертвый тон общих фраз в четкие кон­ кретные образцы. С точки зрения художника, фраза: ■,Амре сияет: в мозгу у него первая со­ циальная мысль“ художественно плоска и туманна. Больше живых цепких деталей. Образ старика-киргиза, разбрасывающего в отчаянии, вместо корма голодающим быкам русские кредитки, задуман хорошо, но, в обстановке снежного буране^ он ста­ новится ложью. Нельзя наделять героя, школьного учителя, затеренного в песках, переживаю­ щего трагедию одиночества, чеховской фамилией Епанешникова. Художественная невесомость книги вконец испорчена национально-узким под­ ходом. Автор, в порыве жалости к угне­ тенным киргизам, перегнул палку в дру­ гую сторону: насытил книгу проповедью ненависти к русским вообще. Необходимо было бы к переводам этой книги на узбекский и киргизский языки—они печатаются одновременно с русским текстом, предпослать раз'ясня- ющее предисловие, чтоб не одурманивать национальными страстями и без того достаточно измученный народ. П. Комаров. Красные Зори. Литературно-художе­ ственный, научно-популярный иобщест­ венно- политический—№1, 2-3—еже недельник, № 4—ежемесячник. Г. Ир­ кутск. №1—январь (42 стр), №2—3 —январь-февраль (72 стр.) и №4— апрель (160 стр.) 1923 г. При взгляде на внешность этих трех книжек нового журнала Восточной Сиби­ ри прежде всего создается впечатление стремительного роста его: размер резко увеличивается, обложка становится лучше и лучше. Но раскрываешь последний номер и уже при беглом просмотре его становится ясно, что журнал все еще не оформился, не нашел своего лика и далек от этого- У редакции (В. Ольховый, Г. А. Рж а­ ное и Н. Д . Хребтовский) все еще не чувствуется ясной в своих целях прог­ раммы. Журнал беспорядочен, эклектичен и мало оригинален. Рисунок обложки № 4 позаимствован С. Бигосом у художника Анненкова Ю.. который создал этот любопытный стиль ухододящих в-даль, расширяющихся кру­ гов для Московского издательства „Круг“. Внешне № 4 издан крайне небрежно, безвкусно и аляповато: так Иркутск не издавал книг даже в 1919—1920 г. г.— различный шрифт, меняемый беспорядоч­ но и без оснований, недопустимое коли­ чество опечаток, а главное—отсутствие плана и твердой, направляющей руки ре­ дактора, и отсюда—невообразимая меша­ нина содержания. Взглянем на содержание всех трех кни­ жек. Стихи. Все поэты журнала обретаются в пер­ вобытном, неоформленном хаосе, бог по­ эзии все еще не сказал им: „Да будет свет!“ Они заняты или переложением газетных политических трафаретов в стихотворный ритм (Хребтовский, Алгоров, отчасти— Уткин, Титова) или выжимают из себя бескостные по форме и содержанию б ез­ личные строчки уже из'езженных до них настроений... Прочтешь и тут же непре­ менно забудешь, о чем пишет поэт. Форма стиха в данный момент вообще переживает кризис (перепроизводство), ее оправдать можно лишь очень ярким, свежим и новым содержанием. К этому оправданию в журнале лишь несколько приближается Н. Колесников, который обладает даром ритмической изобрази­ тельности (Г ен ерал—№ 3—3 и П ростая ск ал ка—Ая 4). Он видит жизнь довольно свежо и остро, хотя и в нем нет еще яр­ кого, личнрстного, лирического пафоса, - необходимое условие подлинного поэта. Художественная проза. Почти не на чем и здесь задержаться вниманию читателя. Открывается № 1 га­ зетной миниатюрой В. Друзина „Проис­ шествие“, передающий случай сожженения четырех комиссаров мужиками. Художе­ ственного замысла нет.