Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

житель суда Совестного скромно отошел за своих героев. Не мешал суду ни поучениями, ни добавлениями, ни пояснениями. Мудрый автор пьес для |Молодого русского театра выполнил положенье свое, выд­ винутое им в „Записке о театральных школах“: „Чтобы зритель остал­ ся удовлетворенным, нужно, чтоб была перед ним не пьеса, а жизнь, чтобы он забыл, что он в театре“. Д для достижения глубокого захвата зрителя миром, изображае­ мым на сцене, как миром действительным, необходимо дать зрителю возможностьзабыть автора.И сумев такустранить себя,Островский создал яркую картину жизни, выродившейся в существование, жизни, в кото­ рой обезценен дар протестующей, разрушающей и созидающей чело­ веческой мысли. Но с изуверством хранится вера в ценность мертво­ го, отжившего. В ценность коросты дедовских житейских правил, тем­ ных верований, жестокого для женщин и детей семейного уклада. Коросты, окостеневшей на людях этой мертвой жизни. Сумел дать та- эту жуткую картину с небывалой до него правдивостью Островский. Бытописатель не по ярлыку, критикой на него наклеенному, а мило­ стью своего таланта. Русская критика в большинстве всегда квалифи­ цировала бытописательство, как одну из нижних ступенек литературы. Не делала разграничения между бытописателем и бытоописателем, А между тем талантливое бытописание—высшая форма литературного творче­ ства. И в совершенстве ею владели в русской литературе только Ан- тон Чехов и Лев Толстой, где последний не поучал и не прибавлял своих авторских суждений. Пресную точность изображения, рабское ее фотографирование—пред'являемое обычно бытописателю обвинение. Но пред>являть его нужно только бытоописателю, рабу своей поверх­ ностной зоркости. Подлинный бытописатель, милостью таланта возве­ денный в этот сан, обладает не только ’внешней зоркостью, а остро­ той тайного духовного зрения. Это тайное зрение дает ему возмож­ ность выделить из слепящего какофонией красок полотна жизни сгус­ ток типичнейших ее черт, бросив мелочь подсобных—на заработок фотографу, бытоописателю. Это тайное зрение находит в социальном теле народа основные недостатки и угрожающие здоровью его в дан­ ный период язвы. И отметая болячки и ссадины случайные и скоро заживающие, бытописатель указывает властным перстом требующие немедленного лечения. Он пред'являет читателю не свои рассуждения, а живую убедительность действий, желаний, поступков героев своего произведения, созданный ими быт; прекрасное и отвратительное в нем строго правдиво. Смотри и виждь! Милостью таланта бытописатель верит своему тайному зрению. Он никогда не сгустит черных теней зла, не преуве­ личит мощь крыльев добра. И оттого, что он никогда не встанет не­ нужным для ярко нарисованного им мира толмачей в поле зрения чи­ тателя, он один может дать читателю момент полного художественно­ го удовлетворения: уверенность в правде им написанного. Удовлетво­ рение полного постижения им написанного. Бытописатель всегда во взя­ той им для изображения эпохе находит класс, группу, наиболее полно вырожа- ющую социальное острие эпохи— действие отрицательное или положительное— этого острия на народ. Найдет быт наиболее отстоявшийся и даст кар тину этого быта с предельной силой изобразительности. И только по