Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

вой лживого романтизма, нарочитого, фарисейски-благочестивого пу­ ританизма, когда додумался до своей убогой идейки о том, что сов- временный человек, революционер, мечтающий о социалистическом обществе, о человеке властелине-творце, может себя отдать на смерть в угоду пошлости и сплетен. И какой псевдо классической, вульгарно-топорной ложью зву­ чит заключение повести о гордом и веселом настроении Зудина пе­ ред казнью. Бр-р!.. Вот поучительный пример поражения художника, когда он заранее выдумывает идею, а не ждет ее органического и стихийного возникновения из творимого в слове, естественного процесса жизни. Какое сильное произведение могло-бы получиться, если-бы у ху­ дожника хватило мужества и внутренней зоркости дать нам действи­ тельные переживания Зудина, если-бы он попал в то положение, в каком он оказался в повести. Здоровая сильная личность в борьбе против извращения комму­ нистической морали, в борьбе против превращения ее снова в средне­ вековые химеры,—ее переживания и борьба могли-бы быть крайне глу­ бокими и плодотворными и художественно бесконечно богатыми. Но, видимо, правдивое решение поставленной в повести проблемы оказа­ лось не по силам таланту автора. Что автор талантлив—это несомненно, но, к сожалению, в авто­ ре выступающем в печати с большим художественным произведением впервые, чувствуется уже застывшая своеобразная литературная вы­ учка. Эта зрелость, или вернее выучка, »сказывается в романтическом налете на слоге, в его немного неестественной приподнятости. Вся повесть написана ритмической прозой, порой переходящей в стихи. Небо набухло холодною ватою. Мохнатыми, пухлыми хлопьями Плюхает снег на панель У под‘езда скрежещут железной лопатою- Счищая намерзший капель. Флаги нависли ледяными тряпками, Кроет их мокро лепными охапками Белою лапой мятель. Как видите, строчки прозы вполне располагаются и стихами. Эта словесная ритмика связывает писателя, суживает и обезличи­ вает его восприятия. Есть что-то нездоровое в манере подчинять ши­ рокие картины жизни звуковому ритму слов, который создался для выражения потока лирических, личностных переживаний. Здесь слово и ритм главенствуют, а это не к лицу той литературе, которая жаж­ дет стать великой соучастницей творчества форм жизни*). Нужно разоовать эту старую наивную и условную форму, иначе получается впечатление, что явления жизни' покрыты какой-то бле­ стящей, бесцветной застывшей корой. Совершенно немыслимо, на­ пример, чтобы такой мощный художник реалист, как Л. Толстой, писал бы какритмической прозой, он ищет слова, не как слово и звук, а как смысл явления, воплощения его живой текучей сущности. *) Глава VII где Зудин видит сон о своем прошлом.абсолютно не нужне. ав­ тор ее смастерил и приклеил механически; она и написано скверно и резко нару­ шает архите <тонику. разрывая внутреннюю ткань и сюжет повести-