Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

Кроме того он различает не достигшие зрелости культуры—(пер­ сидскую, хеттейскую, культуру Китщуа и т. д.) и возникающую, рус­ скую культуру. , к * Из этих двенадцати культур он фактически характеризует только лишь античную и европейскую культуры, значительно слабее дана у него характеристика арабской и египетской культур, есть лишь не­ которые намеки в отношении характеристики китайской, индийской и русской культур, и совеем- не портретируются остальные- культуры. Ясно, что при таком об'еме работы Шпенглер вообще может ог­ раничиться одной физиогномикой. Между прочим, метод физиогномики настолько мало гибок, что для китайской культуры, столь своеобразной и цельной, у Щпенглера не нашлось своего прасимвола.. Он лишь находит возможным воскли­ цать в отношении китайской и западной-культур: „Как близко сопри- косаются эти виды человечества, если сравнить их с античным!“ (283); он отмечает, что обе культуры независимо друг от друга открыли по­ рох, книгопечатание, гравюру по дереву, компас, фарфор. Обе вла­ дели1высоко развитым искусством парка и*^узыки. В обоих отсутству­ ет пластика и царит портрет. Обоим культурам свойственно пережиг вание пространств в форме перспективы, только в китайской культу­ ре фокус сходимости параллельных линий не в глубине и дали карти­ ны, а в ее центре. Конечно, эти культуры не идентичны. Однако.прйа- символ китайской культуры для Шпенглера' оказался неопределим. „Прасимволы китайской души и ее мирочувствование,• несмотря на всю близость, не фаустовские и, пожалуй, как раз поэтому трудно оп­ ределимые для нас“ (282), заявляет он. Здесь чувствуется бессилие О. Шпенглера, вернее, его метода. Физиогномика не дает достаточно чуткого мирообразующего ин­ струмента в руки даже такого безусловно чрезвычайно 5адацтливого автора, как Шпенглер. Физиогномика, как прием оформления явле­ ний, сразу же дает чувствовать свои пределы, свое бессилие. Шпенглер нам дал только для четырех культур, из им назван­ ных двенадцати (Европейской, Античной, Арабской, Египетской)—свои прасимволы. Для остальных культур прасимволы, в его книге отсут-' ствуют. Разве это не яркий пример бессилия эстетического восприятия социальной жизни со всеми его аттрибутами—в лице физиогномики и символики? Еще большие коренные пороки самой точки зрения чувствуются в том, что никакой физиогномики, никакой символики Щпенглер не сумел дать для отдельных стадий каждой из этих культур, так как понятия культуры и цивилизации не могут быть отнесены к миру фи­ зиогномики, а являются по существу категориями столь ненавистной для автора систематики. На пути „физиогномистического, такта" нет возможностей, нет перспектив. Пределы ее применимости чрезвычайно узки. Вся задача заключается в том, чтобы идти в совершенно противоположном нап­ равлении—отвлечься от индивидуальных различий, а не направлять свою мысль на констатирование и определение изначальных сущно- ностей перво-прнчин и прасимволов и прочих бесплодных и научно- х излишних философских тонкостей.