Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

3) Для египетской культуры такой символ—дорога (пирамиды, статуи задуманные шествующими и взирающими вперед). По отношению ко времени прасимволом культур является идея судьбы. „Судьба и время, говорит Шпенглер, суть замещающие друг дру­ га слова“ (126). „Судьба есть органическая логика бытия" (133). У каждой культуры есть собственная, ей единой присущая, судь­ ба. Символом времени являются часы. „Античный человек—не без преднамеренности—говорит Шпенглер—умел без них обходиться (135). Археологии в античности не существует. Часы, календарь, историч­ ность культуры—характернейшие особенности западного мира. Свое­ образие индийской культуры—бессознательность, неисторичность. Другой символ времени, это формы погребения. Античный человек сжигает мертвых, египтянин—сохраняет мумию, европеец—выдвигает предание земле. Является чрезвычайно характерным, что Шпенглер, при создании своих образов в форме прасимволов, ориентируется на время и про­ странство, подобно тому, как неизбежными элементами построений понятий являются также эти основные категории нашего разума. Есть очевидно какая-то неизбежность в приближении, в смысле внутреннего строения, прасимволов к понятиям, которыми оперирует наука. Отрицая науку, стремясь всеми способами отмежеваться от ее приемов, утверждая, что историческое явление не познаваемы в своих элементах,—0. Шпенглер все-же не может далеко уйти от единственно возможных приемов овладения предметом. Доказательство мы имеем в только что отмеченных выше при­ емах ориентации его прасимволов на основные категории разума пространство и время. Но нам скажут, что все своеобразие теории О. Шпенглера как раз и заключается в его теории множественности категорий разума, множественности представлений пространства и чувства времени. Категории разума, это основные рамки, в которые заключается наша мысль. Их, так называемая, априорность заключается в том, что она результат не индивидуального, а коллективного социального опы­ та, притом опыта начальных органических стадий социальной жизни. Категории разума, это известный порядок первичного распределения данных чувственного опыта, освященный вековым коллективным опытом. ' Нет множественности пространств и времени, есть лишь мно­ жественность разделения пространств и времени. И фактически, Шпенглер, своими „пра-символами“ отмечает лишь этот факт, совершенно не колеблющий основ нашего познания. Его одиноко стоящее тело, его перспектива пераллельных линии есть лишь форма разделения пространства. Его идея судьбы, как символа времени, может иметь значение только в отношении идивидуального. Идея судьбы в его философии занимает очень видное место. Судьбу он определяет как однократность, невозвратимость, неповто ряемость всего случающегося.