Сибирские огни, 1923, № 1 — 2

Большевики ограбили банк и увезли с собой все ценности. S „Европе“ нашли прибор для пыток. Там-же наткнулись на кладбище изувеченных трупов. К вечеру прибыл отряд чехо-словаков, человек 200. Их встрети­ ли с музыкой и забросали цветами. Архиерей приветствоцал их с крыльца своего дома. Дамы угощали сластями, одаряли подарками, вешались им на шеи. Около „Европы“ приветствовал „освободителей" братьев никто иной, как полковник Сумароков. Он символически об­ лобызался с правофланговым чехо-словаком. От имени граждан Том­ ска городской голова, меньшевик Васильев выразил в прочувствован­ ной речи горячую благодарность избавителям героям. Торжество по поводу приезда чехо-словаков было всеобщее. Да­ мы и девицы были разнаряжены и расфуфырены. При встречах обнимались и целовались и тут-же друг другу на­ чали передавать самые достоверные слухи. У редкого прохожего нет в руках газеты „Знамя Революции“, которая все таки вышла в тот-же день и продавалась уже новым владельцем типографии. Сколько острых шуток и ядовитых колкостей было в этот день пущено в оборот в связи с аншлагом „Советская власть стоит прочно и незыблемо“ , которого все таки никто не мог вытравить. Чехо-словаки недолго пробыли в Томске. Через два часа они от­ правились обратно в Тайгу. Они и не думали заезжать в Томск. Как оказалось они приеха­ ли сюда только вследствие усиленной просьбы буржуазии. Ясна была цель буржуазии: она хотела продемонстрировать населению, что именно чехо-словаки „освободили“ Томск, а не эсэры. Этого жеста эсэры и не поняли. Вместе с чехо-словаками отправился в тайгу и первый вооружен­ ный в Томске отряд прапорщиков. Вечером некоторые дома были иллюминованы. Кафе и рестора­ ны открыли бойкую торговлю. По улицам шныряли проститутки и раскачивались пьяные. Около ресторана „Россия“ судьба сталкивает меня лицом к лицу с эсэром Павлом Михайловым. Теперь он представляет собой власть, ибо он входит в состав претендовавшего на власть „Западно-Сибир­ ского Эмиссариата Временного Сибирского Правительства“. „Советская власть стоит прочно",—говорит он мне дружелюбно и с улыбкой вместо приветствия. „Хорошо смеется тот, кто смеется последним“—отвечаю ему' V — Неужели вы еще верите, что вернется... — Верю! — Увидим... А из окон „России“ рвется на улицу залихватская песня, слы­ шится гул пьяных голосов, раздается топот разухабистой пляски. Белые празднуют первый день победы. Обыски и аресты, между тем, все еще продолжаются, хотя час уже поздний... В. Вегман.