Сибирские огни, 1922, № 5

ПЛАДЕИЦЫ ГОР. Дик Алтай. \ Оборв а л ся утес, сполз камнем в б еше ный поток и снова полез в высь. Была т ропа—нет е е, л е зь в воду. Вода ревет, кричит; с бо к о в—с т е ны, а вверху блестит солнце, высоко, ярко... Из-за поворота нырнула т р опа и с пр я т а л а сь в цепь: к е цры, пихты не ле с— в е лик аны. Лежит ме д в е д ем—не п е р е с к о чишь, о б ' е з жа й. Журчит внизу руч ей—чис тый - чис тый ,—з е рк а ло грязней. Видно все, пес- чинки сосчитать можно, не з амутишь, не з а г р я з нишь. Во д а—р а с т в о р е нный хру- сталь: чиста, холодна, с л а д к а .. Метнулась тайга в горы, ушла в березняки, з а а л е ла ма р а льник ами, з ацв ела пестрыми глазками, з а к р а с н е ла огнями—спуталась хмелем, вьюном и поле з ла вверх к хрусталям. Зубьями блестит хрус т аль—алма з ,— и г р ушк а—з д е сь музыка солнца. Блеснули снега... Смерть, холод... А под камнями... Под камнем чуть-чуть родничек капает, а во з ле малют к а - цв е точек р а з рыл л а п к ами с н ежо к. Дик Алтай. Внизу в долине, вверху у снегов, в т а й г е—в горах, в е з де люди... т а кие же дикие, о с о бые—а л т а й с ки е. Дик Алтай. У него все свое: своя д уша, свой склад, своя прелесть, про- стота. И н а р од свой.- тихий, скромный, с пр е кр а сной душой, с душой младенца, младенца гор. I ПОД МАРАЛЬНИКАМИ. З а бурлит весна—берегись... Снега кипятком ошп а рили с ь ,—з а с в е р лили сь струйками, з а дымились и по- неслись... Река рванула л ь ды и бросила их на о с т рые груды камней: до в ол ь но смер- ти, жизни место. Метнулись г о ры з е л е ным налетом, бросились рябью листвы и з а а л е ли маральник ами, да как!., так ф а т ою невесту у бир ают—н ежной легкой легкой, как пух лебедя. И внизу жизнь, там внизу, где дымятся юр ты, бродят кони... Выле з ли на улицу молодые, с т а рые.