Сибирские огни, 1922, № 5

Раз еще! Сдавил и сузил, Растянул, как тонкий узел, Раскатился, как горох. — Ишь какой переполох! — Два еще! Устал, оселся... Три еще! И вышла рельса. За конец схватил опять, Протащил еще раз пять. Сталь визжит и хрипло дышет. — „Петька! Петька! Чорт не слышит. Заломлю на бок картуз я, Сапоги горят, как жар. Выйду семячки полузгать Вместе с Митькой на бульвар. Весь то он как есть заплеван. Люди ходят парочкам. Женский пол перецелован По зеленым лавочкам. Седни день последний марту, Вечер ясный солнечный. Ухватил за белый фартук Да соседску горничну. — „Настя, хочете подсолнух? Наше Вам почтение!" — „Что суешься с рылом, олух, Нет с тобой терпения". Белый фартук промелькнул, Скрылся за калиткою. Петька Митьке подмигнул, — Уползла улиткою. —„Ты-б ее сейчас под ручку". —„Я плевать хочу на сучку". Петька!»—"Што?" —„Читал про Ирму, Как Дацар ограбил фирму? Что кабы с тобой мы так?" — „А поймают как?„—"Дурак! Если брать так половчее, А не то дадут по шее". — „Да ведь ён его убил*. —„Ясно. Сам не подарил. Ну из кузова, ни в кузов... Видно жаль чужого пуза. А чего его жалеть? А? П-е-еть?" В ожиданьи близкой драки Шарит нож за голенищем. —„Фараон-то видишь в чайной Насандалил нос, как свеклу. Кто из вас тут есть отчаянный, Атправляемся бить стекла!" Брошен камень, Звезды...звезды... Вверх, в бока и вниз по раме Разбегаются борозды. Разлетелись воробьями Притаились за углами Громко дышут. Тихо-ль? Тихо... И никто из них не слышит, Как бредет за ними лихо. Белым бликом К пальцам липнет, Удалым зальется криком Под ногою звонко хлипнет, Пробежит паршивой кошкой, Промелькнет пустой сторожкой. Все бульвары исходили, Все скамейки пообтерли, Грязь ногами измесили, Заперхалэ ажно в горле. Прогуляли воскресенье, И давно б пора на отдых, Да взопревший и весенний Обещает что то воздух. В почках черных бухнут листья, На углу у пивоварни, Улиц тишь прорезав свистом, К ним еще подходят парни. —„Э,обуховцы! Собаки! Шкеты!"—„Ну, ты дьявол, тише!" У чугунной ограды Оживают чьи-то шаги. Пугнуть-бы барина... Господи, помоги! Подошли... сгрудились... Все похожи. Кто то в грудь ему Воткнул ножик. Разбежались как давеча. — „Не понравилось, господин?*. Упав навзничь, он^ Остается один Стынуть во мгле,